Генри Лонгфелло. «Скачка Поля Ревира»
Запомните, дети, — слышал весь мир,
Как в полночь глухую скакал Поль Ревир…
То было в семьдесят пятом году,
В восемнадцатый день апреля, — в живых
Уж нет свидетелей лет былых.
Он другу сказал: «Я сигнала жду.
Когда из города наступать
Начнут британцы, ты дай мне знать,
На Северной церкви зажги звезду, —
Одну, если сушей, а морем — две.
Я буду с конем бродить в траве
На том берегу, и, увидев сигнал,
Коня бы я в бешеной скачке погнал,
Чтоб всюду с оружьем народ вставал!
Спокойной ночи!» И вот в челноке
К Чарлстону он поплыл по реке.
Всходила луна, и призрачный свет
Залив серебрил, где стоял «Сомерсет»,
Британский военный корабль, как фантом.
Скрещение мачт и рей средь тьмы
Казалось железной решеткой тюрьмы.
А черный корпус, расплывшись пятном,
Дрожал, отраженный в заливе морском.
Бродил по улицам верный друг,
Чутко внимая всему вокруг.
В ночной тишине он услышал вдруг
У ворот казарм подозрительный стук,
Оружия звон и размеренный шаг.
Это идут гренадеры сквозь мрак
К судам, где британский реет флаг.
На колокольню при свете звезд,
Мерцающих в бездне черных небес,
По лесенке он осторожно полез,
И голуби в страхе взлетели с гнезд
На пыльных балках темных стропил.
И рой теней его обступил.
Он слушал ступенек скрип и треск,
Крыл голубиных тревожный всплеск,
И всюду была ночная тишь,
И лишь по скатам соседних крыш
Струился холодный лунный блеск.
Внизу, словно лагерь — привал мертвецов,
Стояли шатрами холмы могил,
Где каждый мертвец, как солдат, почил,
Улегшись навеки в глубокий ров.
А ветер, заняв караульный пост,
Дозором обходит ночной погост
И шепчет всем спящим: «Тревоги нет!»
На миг, словно в белый саван одет,
И он почувствовал чары луны
И мертвой кладбищенской тишины.
Когда же очнулся, взглянул туда,
Где узким потоком речная вода
Втекала в широкий морской залив, —
Уже поднимал океанский прилив
Готовые с якоря сняться суда.
Условного знака на том берегу
Все ждет Поль Ревир на росистом лугу.
В ботфортах, шпорами тихо звеня,
Пройдется, погладит по шее коня,
Потом в нетерпении топнет ногой
И пристально смотрит на берег другой.
Подтянет подпругу, поправит седло.
Уже от месяца стало светло,
А башня Северной церкви во тьме
Над кладбищем мрачно стоит на холме.
Все ждет он и смотрит. Уж время прошло,
Вдруг видит — звездой огонек замигал,
То дан с колокольни желанный сигнал!
В седло он вскочил, — повод в ладонь.
Заржал и храпит в нетерпенье конь.
Второй сигнал! Он коня погнал!
Еще деревушка спокойно спит.
Но в лунном свете промчалась тень,
Да искру метнул дорожный кремень
У скачущей лошади из-под копыт,
И под подковой звенит тропа.
Сейчас народа решится судьба.
Та искра, что высек подковою конь,
Повсюду зажгла восстанья огонь.
Вот он на холме, и Мистик-река,
Встречая прилив, блестит, широка,
Он слышит, как ветер в ушах свистит,
Как мягко бьют под ольхой по песку
И звонко о камень гремят на скаку
Удары быстрые конских копыт.
На башне пробило двенадцать часов,
Когда проскакал он Медфордский мост.
Он слышал первый крик петухов
И яростный лай цепных собак.
С реки повеял холодный мрак,
И саван тумана одел погост.
На башне глухо пробило час,
Когда прискакал Поль Ревир в Лексингтон,
И флюгер дремал, позолотой лучась,
Когда по улице мчался он.
Окошки Дома Собраний, пусты,
Мерцали мертвенно из темноты,
Как будто той крови страшась, что тут
На площади утром еще прольют.
Пробило два, когда наконец
У Конкорда он проскакал через мост.
Он слышал на фермах блеянье овец
И щебет проснувшихся птиц средь ветвей
Заря над лугами блеснула светлей,
Померкло мерцанье последних звезд.
Храбрец не один еще мирно спал,
Кто в этот памятный день на мосту
От пули мушкетов британских пал
В бою за свободу на славном посту.
Остальное по книгам известно вам:
Как пришлось британцам бежать по полям,
Как фермеры гнали наемных солдат,
Сражая их пулями из засад.
И били без промаха в красный мундир,
Огнем прицельным со всех сторон
Врагу нанося тяжелый урон
И на ходу вбивая заряд.
Так в полночь глухую скакал Поль Ревир.
Его тревожный призывный крик
До каждой деревни и фермы достиг,
Нарушив дремотный покой и мир.
Вдруг голос из тьмы, в дверь удар кулака
И слово, что эхом несется в века.
То слово из Прошлого ветер ночной
Разносит над нашей большою страной,
То в час тревоги, нарушившей мир,
Народ весь, поднявшись, слышит сквозь тьму,
Как в полночь с призывом несется к нему
На скачущей лошади Поль Ревир.
Перевод: М. А. Зенкевича
(1 votes, average: 5,00 out of 5)