Тоску и грусть, страданья, самый ад Все в красоту она преобразила («Гамлет») Я шел во тьме к заботам и веселью, Вверху сверкал незримый мир духов. За думой вслед лилися трель за трелью Напевы звонкие
И опять открыли солнца Эту дверь. И опять влекут от сердца Эту тень. И опять, остерегая, Знак дают, Чтобы медленный растаял В келье лед. «Кто ты? Кто ты? Скован дремой, Пробудись! От дремоты Незнакомой
Мне снилось, что ты умерла. (Генрих Гейне) Мне снилась смерть любимого созданья: Высоко, весь в цветах, угрюмый гроб стоял, Толпа теснилась вкруг, и речи состраданья Мне каждый так участливо шептал. А я смотрел вокруг
Когда я вспоминал о прошлом, о забытом, Меня опять влекло к утраченным годам, Я чувствовал себя в земле давно зарытым, В сырых досках, где воли нет мечтам. И правда, что мне было в этом
Исчезла, отлетела в высь. Замолкла в сферах отдаленных. Стезей лазурной поднимись На крыльях светлых и влюбленных. Там подними ее покров. На стон ответствуй равным стоном. Страну видений и духов Могучим пронизай законом. Лови, лови
Я в четырех стенах — убитый Земной заботой и нуждой. А в небе — золотом расшитый Наряд бледнеет голубой. Как сладко, и светло, и больно, Мой голубой, далекий брат! Душа в слезах, — она
Осанна! Ты входишь в терем! Ты — Голос, Ты — Слава Царицы! Поем, вопием и верим, Но нас гнетут багряницы! Мы слепы от слез кровавых, Оглушенные криками тлений. . . . . . .
Любви и светлой, и туманной Равно изведаны пути. Они равно душе желанны, Но как согласье в них найти? Несъединимы, несогласны, Они равны в добре и зле, Но первый — безмятежно-ясный, Второй — в смятеньи
И опять, опять снега Замели следы… Над пустыней снежных мест Дремлют две звезды. И поют, поют рога. Над парами злой воды Вьюга строит белый крест, Рассыпает снежный крест, Одинокий смерч. И вдали, вдали, вдали,
Вечереющий день, догорая, Отступает в ночные края. Посещает меня, возрастая, Неотступная Тайна моя. Неужели и страстная дума, Бесконечно земная волна, Затерявшись средь здешнего шума, Не исчерпает жизни до дна? Неужели в холодные сферы С