Юлиуш Словацкий
Перед взором еще живы Храмы, пальм широких взмахи, Тир, Каир, Солима, Фивы, Мой Евстахий. Голова еще в тумане, В ней живут морские страхи, Вой гиены, льва рычанье, Мой Евстахий. Нет, привыкну нелегко я К
Были вместе они там, где снежной короной Гребни гор серебрились; где волею божьей Стены хижин белели у горных подножий; Где отары, звеня, поднимались на склоны; Где с обрывов крутых водопады срывались; Где на срубленных
Я с вами жил, страдал и плакал вместе с вами. Кто честен был, тот никогда мне не был дальным. Теперь иду от вас я к духам, жить с тенями И, точно счастье было здесь,
Пирамиды, дело чести, В вашей глуби затаенной Можно ль меч мой обнаженный — Символ гнева, символ мести — Хоть в гробу спасти от тленья До заветного мгновенья? — Да, клади свой меч в гробницу
Мне грустно, Боже! Хоть в закатных зорях Ты щедро льешь мне пламя радуг чистых И гасишь в глуби голубого моря След звезд огнистых, Воды и суши позлащая ложе, — Мне грустно, Боже! Как колос
Я с вами жил, страдал, я плакал вместе с вами, Я благородство постоянно почитал. Готовясь тенью стать, приветствуем тенями, Я грустен, будто здесь я все же счастье знал… Наследника мне нет. Его я не
С вами жил я и плакал, и страдал я с вами, Никогда благородства не лишал участья, Ныне ж смертными в тени ухожу путями, И грущу, точно знал я в этом мире счастье… Ни для
Пусть Зося у меня стихов не просит; Едва она на родину вернется, Любой цветок прочтет концону Зосе, Звезда любая песней отзовется. Внемли цветам, согретым зноем лета, И звездам, — это лучшие поэты. У них
Разлучились, но помним и любим друг друга, Между нами проносится голубь печали, Он нам вести приносит: я знаю, одна ли Ты в саду или в горнице плачешь, подруга! Знаю час, когда боль тебя мучит
Мы гроб убогий из больницы взяли, Чтоб в нищенской зарыть сейчас же яме; Ни вздоха сожаленья, ни печали, Ни капли слез над бедными костями, — Вчера — был полон юности и силы, А завтра