Владимир Соловьев. «Лунная ночь в Шотландии»
Памяти графа Ф. Л. Соллогуба По долине меж гор Лунный луч пробрался мне в окно. Выходи, выходи на простор! Что за сон, не заснуть все равно. Ярче светлого сна, наяву Вся долина в сиянье
Владимир Соловьев. «Осенней дорогой»
Меркнет день. Над усталой, поблекшей землей Неподвижные тучи висят. Под прощальным убором листвы золотой И березы, и липы сквозят. Душу обняли нежно-тоскливые сны, Замерла бесконечная даль, И роскошно-блестящей и шумной весны Примиренному сердцу не
Владимир Соловьев. «Эти финские малютки»
Эти финские малютки Бесконечно белокуры! Хоть попробовать для шутки Им всерьез устроить куры? От меня седых бы зайцев Родили они, наверно. Мяса я не ем, и был бы Им папаша я примерный. Пустяки! На
Владимир Соловьев. «Скромное пророчество»
Повернуло к лету Божье око, На земле ж все злей и злей морозы… Вы со мною холодны жестоко, Но я чую, чую запах розы. Я в пророки возведен врагами, На смех это дали мне
Владимир Соловьев. «Кумир Небукаднецара»
(Посвящается К. П. Победоносцеву) Он кликнул клич: «Мои народы! Вы все рабы, я — господин, И пусть отсель из рода в роды Над нами будет бог один. В равнину Дуры1 вас зову я. Бросайте
Владимир Соловьев. «Сайма»
Озеро плещет волной беспокойною, Словно как в море растущий прибой, Рвется к чему-то стихия нестройная, Спорит о чем-то с враждебной судьбой. Знать, не по сердцу оковы гранитные! Только в безмерном отраден покой. Снятся былые
Владимир Соловьев. «Старому другу»
А. П. Саломону Двадцатый год — веселье и тревоги Делить вдвоем велел нам вышний рок. Ужель теперь для остальной дороги Житейский нас разъединит поток? Заключены в темнице мира тленной И дань платя царящей суете,
Владимир Соловьев. «Тебя полюбил я, красавица нежная»
Тебя полюбил я, красавица нежная, И в светло-прозрачный, и в сумрачный день, Мне любы и ясные взоры безбрежные, И думы печальной суровая тень. Ужели обман — эта ласка нежданная! Ужели скитальцу изменишь и ты?
Владимир Соловьев. «Восторг души расчетливым обманом»
Восторг души расчетливым обманом И речью рабскою — живой язык богов, Святыню муз — шумящим балаганом Он заменил и обманул глупцов. Когда же сам, разбит, разочарован, Тоскуя, вспомнил он святую красоту, Бессильный ум, к
Владимир Соловьев. «Ax, далеко за снежным Гималаем»
Ax, далеко за снежным Гималаем1 Живет мой друг, А я один, и лишь собачьим лаем2 Свой тешу слух Да сквозь века монахов исступленных Жестокий спор И житие мошенников священных Следит мой взор. Но лишь