Поутру рано или в час, когда Закат горит последним блеском света И в сумрак вечера вся даль одета, Взгляни, поэт задумчивый, тогда На водопад, где бурная вода, Как в логе лев, бушует. Нет предмета
Какие тайны знает страсть! Но только тем из вас, Кто сам любви изведал власть, Доверю свой рассказ. Когда, как роза вешних дней, Любовь моя цвела, Я на свиданье мчался к ней, Со мной луна
Вечерняя звезда земли моей! Ты как бы в лоне Англии родном Покоишься в блистании огней, В закатном упоении своем. Ты стать могла бы светочем, гербом Для всех народов до скончанья дней. Веселым блеском, свежестью
«Скажи мне, Вильям, почему, На сером камне сидя праздно, Воображенью своему Часы ты жертвуешь напрасно? Читай! Нам в книгах явлен свет. И чтоб не быть слепым и диким, Учись у тех, кого уж нет,
Господень мир, его мы всюду зрим, И смерть придет, копи или расходуй. А в нас так мало общего с природой, В наш подлый век мы заняты иным. Играет море с месяцем златым, Порхает ветер,
Отшельницам не тесно жить по кельям; В пещерах жизнь пустыннику легка; Весь день поэт не сходит с чердака; Работница поет за рукодельем; Ткач любит стан свой; в Форнер-Фелльс к ущельям Пчела с полей летит
В прощальный час, мой друг и спутник мой, Иду к тебе. — Напрасное влеченье! Я вижу, Даддон, все в твоем теченье, Что было, есть и будет впредь со мной. Ты катишь воды, вечный, озорной,
В прозрачной роще, в день весенний Я слушал многозвучный шум. И радость светлых размышлений Сменялась грустью мрачных дум. Все, что природа сотворила, Жило в ладу с моей душой. Но что, — подумал я уныло,
Вечерняя сцена, посвященная той же теме Встань! Оторвись от книг, мой друг! К чему бесплодное томленье? Взгляни внимательней вокруг, Не то тебя состарит чтенье! Вот солнце над громадой гор Вослед полуденному зною Зеленый залило
Вблизи имения Айвор, Средь райских Кардиганских мест Жил старый егерь — с давних пор Прославленный окрест. Но спину крепкую его В дугу согнуло время: Ее восьмидесяти лет Отяготило бремя. Еще опрятен голубой Его мундир