Софья Парнок. «Дом мой в снежном саване»
Дом мой в снежном саване. Ледяной покой… Прыгает душа во мне С радости какой? Может быть, обещано — Разве знаем мы? — Птице Благовещенье Посередь зимы, Что без слез мне музыки Не перенести И
Софья Парнок. «Газелы»
Утишительница боли — твоя рука, Белотелый цвет магнолий — твоя рука. Зимним полднем постучалась ко мне любовь, И держала мех соболий твоя рука. Ах, как бабочка, на стебле руки моей Погостила миг — не
Софья Парнок. «Ты помнишь коридорчик узенький»
Ты помнишь коридорчик узенький В кустах смородинных?.. С тех пор мечте ты стала музыкой, Чудесной родиной. Ты жизнию и смертью стала мне — Такая хрупкая — И ты истаяла, усталая, Моя голубка!.. Прости, что
Софья Парнок. «Будем счастливы во что бы то ни стало»
«Будем счастливы во что бы то ни стало…» Да, мой друг, мне счастье стало в жизнь! Вот уже смертельная усталость И глаза, и душу мне смежит. Вот уж, не бунтуя, не противясь, Слышу я,
Софья Парнок. «Как в истерике, рука по гитаре»
Как в истерике, рука по гитаре Заметалась, забилась, — и вот О прославленном, дедовском Яре Снова голос роковой поет. Выкрик пламенный, — и хору кивнула, И поющий взревел полукруг, И опять эта муза разгула
Софья Парнок. «И вот расстались у ворот»
И вот расстались у ворот… Пусть будет как завещано, — Сегодня птица гнезд не вьет И девка косу не плетет: Сегодня Благовещенье. Сегодня грешникам в аду Не жарче, чем в Сицилии, И вот сегодня
Софья Парнок. «Рондо»
Ужель конец? Глаза ненасытимы, Уста мои ненасытимей глаз, Сама судьба им указала вас, Но лишь мгновенье пробыли одни мы. Ужель последним будет первый раз? Молчание — не тот же ли отказ! Я не молю,
Софья Парнок. «Тихо плачу и пою»
Тихо плачу и пою, Отпеваю жизнь мою. В комнате полутемно, Тускло светится окно, И выходит из угла Старым оборотнем мгла. Скучно шаркает туфлями И опять, Бог весть о чем, Все упрямей и упрямей Шамкает
Софья Парнок. «Сквозь все, что я делаю, думаю, помню»
Сквозь все, что я делаю, думаю, помню, Сквозь все голоса вкруг меня и во мне, Как миг тишины, что всех шумов огромней, Как призвук, как привкус, как проблеск вотьме, Как звездами движущее дуновенье, —
Софья Парнок. «В земле бесплодной не взойти зерну»
В земле бесплодной не взойти зерну, Но кто не верил чуду в час жестокий? — Что возвестят мне пушкинские строки? Страницы милые я разверну. Опять, опять «Ненастный день потух», Оборванный пронзительным «но если»! Не