Не под женский вопль умирать герою, И не женский хор отпевал Ахилла, — Запевали песню над славным сами Вещие Девять. Ни одна из них над тобой не плачет, Даже та, которой всю жизнь служил
Как музыку, люблю твою печаль, Улыбку, так похожую на слезы, — Вот так звенит надтреснутый хрусталь, Вот так декабрьские благоухают розы. Дата написания: 1923 год
Она беззаботна еще, она молода, Еще не прорезались зубы у Страсти, — Не водка, не спирт, но уже не вода. А пенистое, озорное, певучее Асти. Еще не умеешь бледнеть, когда подхожу, Еще во весь
Мне кажется, нам было бы с тобой Так нежно, так остро, так нестерпимо. Не оттого ль в строптивости тупой, Не откликаясь, ты проходишь мимо? И лучше так! Пускай же хлынет мгла, И ночь разверзнется
В полночь рыть выходят клады, Я иду средь бела дня, Я к душе твоей не крадусь, — Слышишь издали меня. Вор идет с отмычкой, с ломом, Я же, друг, — не утаю — Я
Закат сквозь облако течет туманно-желтый, И розы чайные тебе я принесла. В календаре опять чернеет знак числа Того печального, когда от нас ушел ты. С тех пор луна цвела всего двенадцать раз, Двенадцать раз
Словно дни мои первоначальные Воскресила ты, весна. Грезы грезятся мне беспечальные, Даль младенчески ясна. Кто-то выдумал, что были бедствия, Что я шла, и путь тернист. Разве вижу не таким, как в детстве, я Тополев
Я гляжу на ворох желтых листьев… Вот и вся тут золота казна! На богатство глаз мой не завистлив, — Богатей, кто не боится зла. Я последнюю игру играю, Я не знаю, что во сне,
Из последнего одиночества Прощальной мольбой, — не пророчеством Окликаю вас, отроки-други: Одна лишь для поэта заповедь На востоке и на западе, На севере и на юге — Не бить челом веку своему, Но быть
Причуды мыслей вероломных Не смог дух алчный превозмочь, — И вот, из тысячи наемных, Тобой дарована мне ночь. Тебя учило безразличье Лихому мастерству любви. Но вдруг, привычные к добыче, Объятья дрогнули твои. Безумен взгляд,