Ты мне нравишься: ты так молода, Что в полмесяца не спишь и полночи, Что на карте знаешь те города, Где глядели тебе вслед чьи-то очи. Что за книгой книгу пишешь, но книг Не читаешь,
Под занавесом дождя От глаз равнодушных кроясь, — О завтра мое! — тебя Выглядываю — как поезд Выглядывает бомбист С еще-сотрясеньем взрыва В руке… (Не одних убийств Бежим, зарываясь в гриву Дождя!) Не расправы
Веселись, душа, пей и ешь! А настанет срок — Положите меня промеж Четырех дорог. Там где ву поле, во пустом Воронье да волк, Становись надо мной крестом, Раздорожный столб! Не чуралася я в ночи
С Новым годом — светом — краем — кровом! Первое письмо тебе на новом — Недоразумение, что злачном — (Злачном — жвачном) месте зычном, месте звучном Как Эолова пустая башня. Первое письмо тебе с
Бог, внемли рабе послушной! Цельный век мне было душно От той кровушки-крови. Цельный век не знаю: город Что ли брать какой, аль ворот. Разорвать своей рукой. Все гулять уводят в садик, А никто ножа
«Не расстанусь! — Конца нет!» И льнет, и льнет… А в груди — нарастание Грозных вод, Нот… Надежное: как таинство Непреложное: рас — станемся! Дата написания: 1923 год
От руки моей не взыгрывал, На груди моей не всплакивал… Непреложней и незыблемей Опрокинутого факела: Над душой моей в изглавии, Над страдой моей в изножии (От руки моей не вздрагивал, — Не твоей рукой
Встретим пришельца лампадкой, Тихим и верным огнем. Только ни вздоха украдкой, Ни вздоха о нем! Яркого света не надо, Лампу совсем привернем. Только о лучшем ни взгляда, Ни взгляда о нем! Пусть в треволненье
Пылают щеки на ветру. Он выбран, он король! Бежит, зовет меня в игру. «Я все игрушки соберу, Ну, мамочка, позволь!» «Еще простудишься!» — «Ну да!» Как дикие бежим. Разгорячились, — не беда, Уж подружились
Бог! — Я живу! — Бог! — Значит ты не умер! Бог, мы союзники с тобой! Но ты старик угрюмый, А я — герольд с трубой. Бог! Можешь спать в своей ночной лазури! Доколе