Голоса с берега и с корабля «Лицом к туманной зыби хороните На берегу песчаном мертвецов…» — Плывем в туман. Над мачтою, в зените — Туманный лик… Чей это слабый зов? «Мы дышим ночью, морем
Мы рядом шли, но на меня Уже взглянуть ты не решалась, И в ветре мартовского дня Пустая наша речь терялась. Белели стужей облака Сквозь сад, где падали капели, Бледна была твоя щека, И как
Пол навощен, блестит паркетом. Столовая озарена Полуденным горячим светом. Спит кот на солнце у окна: Мурлыкает и томно щурит Янтарь зрачков, как леопард, А бабушка — в качалке, курит И думает: «Итак, уж март!
Заплакали чибисы, тонко и ярко Весенняя светится синь, Обвяла дорога, где солнце — там жарко, Сереет и сохнет полынь. На серых полях — голубые озера, На пашнях — лиловая грязь. И чибисы плачут —
Из тонкогорлого фиала Я золотое масло лью На аравийскую жаровню, На жертву тайную мою: «Приди ко мне, завороженной! Приди к невенчанной жене, Супруг невенчанный, сраженный Стрелой в неведомой стране!» И угли вспыхивают длинным Зеленым
Свой дикий чум среди снегов и льда Воздвигла Смерть. Над чумом — ночь полгода. И бледная Полярная Звезда Горит недвижно в бездне небосвода. Вглядись в туманный призрак. Это Смерть. Она сидит близ чума, устремила
Прекрасен твой венок из огненного мака, Мой Гость таинственный, жилец земного мрака. Как бледен смуглый лик, как долог грустный взор, Глядящий на меня и кротко и в упор, Как страшен смертному безгласный час Морфея!
По снежной поляне, При мглистой и быстрой луне, В безлюдной, немой стороне, Несут меня сани. Лежу, как мертвец, Возница мой гонит и воет, И лик свой то кажет, то кроет Небесный беглец. И мчатся
На окне, серебряном от инея, За ночь хризантемы расцвели. В верхних стеклах — небо ярко-синее И застреха в снеговой пыли. Всходит солнце, бодрое от холода, Золотится отблеском окно. Утро тихо, радостно и молодо. Белым
Светло, как днем, и тень за нами бродит В нагих кустах. На серебре травы Луна с небес таинственно обводит Сияние вкруг темной головы. Остановись, ловлю твой взор прощальный. Но в сердце холод мертвенный таю