Эмиль Верхарн. «Мука»
Вам, к небу грузному подъятые, громады Отчаяний, утешных этих зим И белый холод и — пощады!.. О, пощады!.. — Туман на руки лиственниц как дым. Вечерний снег, великое молчанье. Надменность камня, голоса гранита И
Эмиль Верхарн. «Завершение»
На плаху склонишься ты головой своей… Ударит колокол, ножа проблещет жало — И крикнут мускулы в сверкании огней На пиршестве кровавого металла. И солнце рдяное и вечер, цвета серы, Карбункулы рассыпав над землей, За
Эмиль Верхарн. «Не так живы глаза»
Не так живы глаза, — в них не прежняя сила… На чело нашей светлой любви Время руки свои положило. И июльский наш сад стал нежней и бледней, — В нем цветы и кусты Уж
Эмиль Верхарн. «Мое былое — жестокость мысли»
Мое былое — жестокость мысли, Безумство крови, когтей и крика, — Крутясь уроды клубком там висли. И рот кривился от боли дикой. Мое былое… до первой встречи С тобой, чьи тихи и добры речи.
Эмиль Верхарн. «Декабрь»
Эй, откройте двери скоро, Иль сорву я с петель! Эй, откройте! Ветер, ветер я И желтых листьев ворох. Входи, входи смелее, ветер! Сюда — через печные трубы, Что смазаны известкой грубой, Входи, мы ждем…
Эмиль Верхарн. «Зимняя пора»
Вот доги ноября; вот ветер, иней, снег… О, сердце старое, усталое от муки, Прислушивайся к вою; эти звуки Щемящие — отчаяния бег В пустую смерть, в ничто… И, гулкое, в ответ Лишь эхо вторит…
Эмиль Верхарн. «Свиньи»
Стада больших свиней — и самки и самцы — Угрюмым хрюканьем переполняли поле; Толпились на дворе и бегали по воле, Тряся молочные, отвислые сосцы. И близ помойных ям, лучами озаренных, В навозной жижице барахтались,
Эмиль Верхарн. «Моя комната»
Северный ветер напрасно стучится в окно, — В комнате пусто, и заперты ставни, В ней — полумрак тишины. Давно, С начала войны, Я не живу здесь… Но ветер, друг давний, Мне шепчет о мертвых,
Эмиль Верхарн. «Пылающие стога»
(Отрывок) . . . . . . . . . . . . . . . Стог разгорается. Воздух багровый, и стерто Небо, оно словно мертвое Под глазами закрытыми звезд. Гальками золота канув, Ветер
Эмиль Верхарн. «Корова»
В шестом часу утра, едва зари багровой Пятно огнистое легло в ночную твердь, Работник, вычертив кресты на лбу коровы И недоуздок вздев, повел ее на смерть. Ввыси колокола к заутрене звонили; Поля смеялися, не