Борис Пастернак. «Любить иных — тяжелый крест»
Любить иных — тяжелый крест, А ты прекрасна без извилин, И прелести твоей секрет Разгадке жизни равносилен. Весною слышен шорох снов И шелест новостей и истин. Ты из семьи таких основ. Твой смысл, как
Борис Пастернак. «Отцы»
Это было при нас. Это с нами вошло в поговорку, И уйдет. И однако, За быстрою сменою лет, Стерся след, Словно год Стал нулем меж девятки с пятеркой, Стерся след, Были нет, От нее
Борис Пастернак. «Встреча»
Вода рвалась из труб, из луночек, Из луж, с заборов, с ветра, с кровель С шестого часа пополуночи, С четвертого и со второго. На тротуарах было скользко, И ветер воду рвал, как вретище, И
Борис Пастернак. «Артиллерист стоит у кормила»
Артиллерист стоит у кормила, И земля, зачерпывая бортом скорбь, Несется под давлением в миллиард атмосфер, Озверев, со всеми батареями в пучину. Артиллерист-вольноопределяющийся, скромный и простенький. Он не видит опасных отрогов, Он не слышит слов
Борис Пастернак. «Голод»
1 Bо сне ты бредила, жена, И если сон твой впрямь был страшен, То он был там, где, шпатом пашен Стуча, шагает тишина. То ты за тридцать царств отсель, Где дантов ад стал обитаем,
Борис Пастернак. «Как бронзовой золой жаровень»
Как бронзовой золой жаровень, Жуками сыплет сонный сад. Со мной, с моей свечою вровень Миры расцветшие висят. И, как в неслыханную веру, Я в эту ночь перехожу, Где тополь обветшало-серый Завесил лунную межу. Где
Борис Пастернак. «Улыбаясь, убывала»
Улыбаясь, убывала Ясность масленой недели, Были снегом до отвала Сыты сани, очи, ели. Часто днем комком из снега, Из оттаявшей пороши Месяц в синеву с разбега Нами был, как мяч, подброшен. Леденцом лежала стужа
Борис Пастернак. «Ожившая фреска»
Как прежде, падали снаряды. Высокое, как в дальнем плаваньи, Ночное небо Сталинграда Качалось в штукатурном саване. Земля гудела, как молебен Об отвращеньи бомбы воющей, Кадильницею дым и щебень Выбрасывая из побоища. Когда урывками, меж
Борис Пастернак. «Раскованный голос»
В шалящую полночью площадь, B сплошавшую белую бездну Незримому ими — «Извозчик!» Низринуть с подьезда. С подьезда Столкнуть в воспаленную полночь, И слышать сквозь темные спаи Ее поцелуев — «На помощь!» Мой голос зовет,
Борис Пастернак. «Сон»
Мне снилась осень в полусвете стекол, Друзья и ты в их шутовской гурьбе, И, как с небес добывший крови сокол, Спускалось сердце на руку к тебе. Но время шло, и старилось, и глохло, И,