Борис Пастернак. «Сон в летнюю ночь»
Крупный разговор. Еще не запирали, Вдруг как: моментально вон отсюда! — Сбитая прическа, туча препирательств, И сплошной поток шопеновских этюдов. Вряд ли, гений, ты распределяешь кету В белом доме против кооператива, Что хвосты луны
Борис Пастернак. «Достатком, а там и пирами»
Достатком, а там и пирами И мебелью стиля жакоб Иссушат, убьют темперамент, Гудевший, как ветвь жуком. Он сыплет искры с зубьев, Когда, сгребя их в ком, Ты бесов самолюбья Терзаешь гребешком. В осанке твоей:
Борис Пастернак. «Город»
Зима, на кухне пенье Петьки, Метели, вымерзшая клеть Нам могут хуже горькой редьки В конце концов осточертеть. Из чащи к дому нет прохода, Кругом сугробы, смерть и сон, И кажется, не время года, А
Борис Пастернак. «Порою ты, опередив»
Порою ты, опередив Мгновенной вспышкой месяцы, Сродни пожарам чащ и нив, Когда края безлесятся; Дыши в грядущее, теребь И жги его залижется Оно душой твоей, как степь Пожара беглой жижицей. И от тебя по
Борис Пастернак. «Она»
Изборожденный тьмою бороздок, Рябью сбежавший при виде любви, Этот, вот этот бесснежный воздух, Этот, вот этот руками лови? Годы льдов простерлися Небом в отдаленьи, Я ловлю, как горлицу, Воздух голой жменей, Вслед за накидкой
Борис Пастернак. «Весна»
Закрой глаза. В наиглушайшем органе На тридцать верст забывшихся пространств Стоят в парах и каплют храп и хорканье, Смех, лепет, плач, беспамятство и транс. Им, как и мне, невмочь с весною свыкнуться, Не в
Борис Пастернак. «1917 — 1942»
Заколдованное число! Ты со мной при любой перемене. Ты свершило свой круг и пришло. Я не верил в твое возвращенье. Как тогда, четверть века назад, На заре молодых вероятий, Золотишь ты мой ранний закат
Борис Пастернак. «Pro Domo»1
Налетела тень. Затрепыхалась в тяге Сального огарка. И метнулась вон С побелевших губ и от листа бумаги В меловый распах сыреющих окон. В час, когда писатель только вероятье, Бледная догадка бледного огня, В уши
Борис Пастернак. «Любимая, — жуть! Когда любит поэт»
Любимая, — жуть! Когда любит поэт, Влюбляется бог неприкаянный. И хаос опять выползает на свет, Как во времена ископаемых. Глаза ему тонны туманов слезят. Он застлан. Он кажется мамонтом. Он вышел из моды. Он
Борис Пастернак. «Это мои, это мои»
Это мои, это мои, Это мои непогоды Пни и ручьи, блеск колеи, Мокрые стекла и броды, Ветер в степи, фыркай, храпи, Наотмашь брызжи и фыркай! Что тебе сплин, ропот крапив, Лепет холстины по стирке.