Полный месяц встал над лугом Неизменным дивным кругом, Светит и молчит. Бледный, бледный луг цветущий, Мрак ночной, по нем ползущий, Отдыхает, спит. Жутко выйти на дорогу: Непонятная тревога Под луной царит. Хоть и знаешь
Я говорил при вас с тоской; Случайно вам — такой красивой, Такой изящной и простой — Открыл души изгиб нелживый. Но знайте: правду различить Во мне не вам, душа простая… Моей души незримой нить
Есть в дикой роще, у оврага, Зеленый холм. Там вечно тень. Вокруг — ручья живая влага Журчаньем нагоняет лень. Цветы и травы покрывают Зеленый холм, и никогда Сюда лучи не проникают, Лишь тихо катится
Евгению Иванову Вот он — Христос — в цепях и розах За решеткой моей тюрьмы. Вот агнец кроткий в белых ризах Пришел и смотрит в окно тюрьмы. В простом окладе синего неба Его икона
О, не просите скорбных песен! К чему томиться и вздыхать?.. Взгляните: майский день чудесен, И в сердце снова благодать. А вам томиться — тратить время, Живите, если жизнь дана, И песни скорби — только
Приближается звук. И, покорна щемящему звуку, Молодеет душа. И во сне прижимаю к губам твою прежнюю руку, Не дыша. Снится — снова я мальчик, и снова любовник, И овраг, и бурьян, И в бурьяне
— Все ли спокойно в народе? — Нет. Император убит. Кто-то о новой свободе На площадях говорит. — Все ли готовы подняться? — Нет. Каменеют и ждут. Кто-то велел дожидаться. Бродят и песни поют.
Я сегодня не помню, что было вчера, По утрам забываю свои вечера, В белый день забываю огни, По ночам забываю дни. Но все ночи и дни наплывают на нас Перед смертью, в торжественный час.
Я коротаю жизнь мою. Мою безумную, глухую: Сегодня — трезво торжествую, А завтра — плачу и пою. Но если гибель предстоит? Но если за моей спиною Тот — необъятною рукою Покрывший зеркало — стоит?..
Жизнь медленная шла, как старая гадалка, Таинственно шепча забытые слова. Вздыхал о чем-то я, чего-то было жалко, Какою-то мечтой горела голова. Остановясь на перекрестке, в поле, Я наблюдал зубчатые леса. Но даже здесь, под