Яков Полонский. «Татарские песни»1
Посв. Г. П. Данилевскому I Он у каменной башни стоял под стеной; И я помню, на нем был кафтан дорогой; И мелькала, под красным сукном, Голубая рубашка на нем… Презирайте за то, что его
Яков Полонский. «Заплетя свои темные косы венцом»
Заплетя свои темные косы венцом, Ты напомнила мне полудетским лицом Все то счастье, которым мы грезим во сне, Грезы детской любви ты напомнила мне. Ты напомнила мне зноем темных очей Лучезарные тени восточных ночей
Яков Полонский. «Золотой телец»
Не сотвори себе кумира (Заповедь) ………… На громоносных высотах Синая, в светлых облаках, Свершалось чудо. Был отверст Край неба, и небесный перст Писал на каменных досках: «Аз есмь Господь, — иного нет». Так начал
Яков Полонский. «Натурщица»
Много дней, ночей тоскливых, Посреди родных слезливых, Искалеченных нуждой, Провела я, голодая, Прежде чем, полунагая, Появилась в мастерской. Помню все, как я дрожала, Колебалась, умоляла: «Завяжите хоть глаза!» И когда я вдруг явилась Нимфой,
Яков Полонский. «В день пятидесятилетнего юбилея А. А. Фета»
(1889 г. 28-го января) Ночи текли, — звезды трепетно в бездну лучи свои сеяли… Капали слезы, — рыдала любовь, — и алел Жаркий рассвет, — и те грезы, что в сердце мы тайно лелеяли,
Яков Полонский. «К демону»
Я погибал — Мой злобный гений Торжествовал. (Полежаев) И я сын времени, и я Был на дороге бытия Встречаем демоном сомненья; И я, страдая, проклинал И, отрицая Провиденье, Как благодати ожидал Последнего ожесточенья. Мне
Яков Полонский. «Ночная дума»
Я червь — я бог. Державин Ты не спишь, блестящая столица, — Как сквозь сон я слышу за стеной Звяканье подков и экипажей Грохот по неровной мостовой… Как больной, я раскрываю очи: Ночь, как
Яков Полонский. «Поэт и гражданин, он призван был учить»
Поэт и гражданин, он призван был учить. В лохмотьях нищеты живую душу видеть. Самоотверженно страдающих любить И равнодушных ненавидеть. Дата написания: 1878 год
Яков Полонский. «Ночь в горах Шотландии»
Спишь ли ты, брат мой? Уж ночь остыла; В холодный, Серебряный блеск Потонули вершины Громадных Синеющих гор. И тихо, и ясно, И слышно, как с гулом Катится в бездну Оторванный камень. И видно, как
Яков Полонский. «Не то мучительно, что вечно-страшной тайной»
Не то мучительно, что вечно-страшной тайной В недоуменье повергает ум, Не то, что может дать простор для вдохновенья И пищу для крылатых дум, А то мучительно, что и в потемках ясно, Что с детских