Владимир Маяковский. «Тресты»

Похожие стихотворения:

1. Владимир Маяковский. «Баллада о почти что факте» Завтрест с возмущением скребется в гриве: — Секундная стрелка восемь гривен! — И трест, возмутясь, за границу для поисков за стрелками выслал целое войско. Гоняли вовсю от Польши до Чили. Точили язык, доклады строчили. (Швейцарию лишь отклонили ласково, — не знали, мол, языка швейцарского.) Носились в авто по полю, по пыли. (Купили галстуки, шляпы купили.) […]...
2. Владимир Маяковский. «Кандидат из партии» Сколько их? Числа им нету. Пяля блузы, пяля френчи, завели по кабинету и несут повинность эту сквозь заученные речи. Весь в партийных причиндалах, ноздри вздернул — крыши выше… Есть бумажки — прочитал их, нет бумажек — сам напишет. Все у этаких в порядке, не язык, а маслобой… Служит и играет в прятки с партией, с […]...
3. Владимир Маяковский. «Выволакивайте будущее!» Будущее не придет само, если не примем мер. За жабры его, — комсомол! За хвост его, — пионер! Коммуна не сказочная принцесса, чтоб о ней мечтать по ночам. Рассчитай, обдумай, нацелься — и иди хоть по мелочам. Коммунизм не только у земли, у фабрик в поту. Он и дома за столиком, в отношеньях, в семье, […]...
4. Владимир Маяковский. «Который из них?» Товарищами были они по крови, а не по штатам. Под рванью шинели прикончивши дни, бурчали вдвоем животом одним и дрались вдвоем под Кронштадтом. Рассвет подымался розоволик. И в дни постройки и ковки в два разных конца двоих развели губкомовские путевки. В трущобе фабричной первый корпел, где путалась правда и кривда, где стон и тонны лежат […]...
5. Владимир Маяковский. «Кемп «Нит гедайге»» Запретить совсем бы ночи-негодяйке выпускать из пасти столько звездных жал. Я лежу, — палатка в Кемпе «Нит гедайге». Не по мне все это. Не к чему… и жаль… Взвоют и замрут сирены над Гудзоном, будто бы решают: выть или не выть? Лучше бы не выли. Пассажирам сонным надо просыпаться, думать, есть, любить… Прямо перед мордой […]...
6. Владимир Маяковский. «Никчемное самоутешение» Мало извозчиков? Тешьтесь ложью. Видана ль шутка площе чья! Улицу врасплох огляните — из рож ее чья не извозчичья? Поэт ли поет о себе и о розе, девушка ль в локон выплетет ухо — вижу тебя, сошедший с козел король трактиров, ерник и ухарь. Если говорят мне: — Помните, Сидоров помер? — не забуду, удивленный, […]...
7. Владимир Маяковский. «Ханжа» Петр Иванович Васюткин бога беспокоит много — тыщу раз, должно быть, в сутки упомянет имя бога. У святоши — хитрый нрав, — черт в делах сломает ногу. Пару коробов наврав, перекрестится: «Ей-богу». Цапнет взятку — лапа в сале. Вас считая за осла, на вопрос: «Откуда взяли?» отвечает: «Бог послал». Он заткнул от нищих уши, — […]...
8. Владимир Маяковский. «7 часов» «20% предприятий уже перешло на 7-часовой рабочий день». «Восемь часов для труда, шестнадцать — для сна и свободных!» — гремел лозунговый удар в странах, буржуям отданных. Не только старую нудь с бессменной рабочей порчею — сумели перешагнуть мы и мечту рабочую. Парень ум свой развивает до самых ятей, введен семичасовой день у него в предприятии. […]...
9. Владимир Маяковский. «Фабриканты оптимистов» (Провинциальное) Не то грипп, не то инфлуэнца. Температура ниже рыб. Ноги тянет. Руки ленятся. Лежу. Единственное видеть мог: напротив — окошко в складке холстика — «Фотография Теремок, Т. Мальков и М. Толстиков». Весь день над дверью звоночный звяк, а у окошка толпа зевак. Где ты, осанка?! Нарядность, где ты?! Кто в шинели, а кто в […]...
10. Владимир Маяковский. «Посмеемся!» СССР! Из глоток из всех, да так, чтоб врагу аж смяться, сегодня раструбливай радостный смех — нам можно теперь посмеяться! Шипели: «Погибнут через день, другой, в крайности — через две недели!» Мы гордо стоим, а они дугой изгибаются. Ливреи надели. Бились в границы Советской страны: «Не допустим и к первой годовщине!» Мы гордо стоим, а […]...
11. Владимир Маяковский. «Баллада о бюрократе и о рабкоре» Балладу новую вытрубить рад. Внимание! Уши вострите! В одном учреждении был бюрократ и был рабкор-самокритик. Рассказывать сказки совсем нехитро! Но это — отнюдь не сказки. Фамилия у рабкора Петров, а у бюрократа — Васькин. Рабкор критикует указанный трест. Растут статейные горы. А Васькин… слушает да ест. Кого ест? — Рабкора. Рабкор исписал карандашный лес. Огрызка […]...
12. Владимир Маяковский. «Разве у вас не чешутся обе лопатки?» Если с неба радуга свешивается или синее без единой заплатки — неужели у вас не чешутся обе лопатки?! Неужели не хочется, чтоб из-под блуз, где прежде горб был, сбросив груз рубашек-обуз, раскрылилась пара крыл?! Или ночь когда в звездищах разночится и Медведицы всякие лезут — неужели не завидно?! Неужели не хочется?! Хочется! до зарезу! Тесно, […]...
13. Владимир Маяковский. «Прозаседавшиеся» Чуть ночь превратится в рассвет, нижу каждый день я: кто в глав, кто в ком, кто в полит, кто в просвет, расходится народ в учрежденья. Обдают дождем дела бумажные, чуть войдешь в здание: отобрав с полсотни — самые важные! — служащие расходятся на заседания. Заявишься: «Не могут ли аудиенцию дать? Хожу со времени она». — […]...
14. Владимир Маяковский. «Приказ по армии искусства» Канителят стариков бригады канитель одну и ту ж. Товарищи! На баррикады! — баррикады сердец и душ. Только тот коммунист истый, кто мосты к отступлению сжег. Довольно шагать, футуристы, в будущее прыжок! Паровоз построить мало — накрутил колес и утек. Если песнь не громит вокзала, то к чему переменный ток? Громоздите за звуком звук вы и […]...
15. Владимир Маяковский. «Бюрократиада» Прабабушка бюрократизма Бульвар. Машина. Сунь пятак — что-то повертится, пошипит гадко. Минуты через две, приблизительно так, из машины вылазит трехкопеечная шоколадка. Бараны! Чего разглазелись кучей?! В магазине и проще, и дешевле, и лучше. Вчерашнее Черт, сын его или евонный брат, расшутившийся сверх всяких мер, раздул машину в миллиарды крат и расставил по всей РСФСР. С […]...
16. Владимир Маяковский. «Маруся отравилась» Вечером после работы этот комсомолец уже не ваш товарищ. Вы не называйте его Борей, а, подделываясь под гнусавый французский акцепт, должны называть его «Боб»… («Комс. правда») В Ленинграде девушка- работница отравилась, потому что у нее не было лакированных туфель, точно таких же, какие носила ее подруга Таня… («Комс. правда») Из тучки месяц вылез, молоденький такой… […]...
17. Владимир Маяковский. «К ответу!» Гремит и гремит войны барабан. Зовет железо в живых втыкать. Из каждой страны за рабом раба бросают на сталь штыка. За что? Дрожит земля голодна, раздета. Выпарили человечество кровавой баней только для того, чтоб кто-то где-то разжился Албанией. Сцепилась злость человечьих свор, падает на мир за ударом удар только для того, чтоб бесплатно Босфор проходили […]...
18. Владимир Маяковский. «Вот так я сделался собакой» Ну, это совершенно невыносимо! Весь как есть искусан злобой. Злюсь не так, как могли бы вы: как собака лицо луны гололобой — взял бы и все обвыл. Нервы, должно быть… Выйду, погуляю. И на улице не успокоился ни на ком я. Какая-то прокричала про добрый вечер. Надо ответить: она — знакомая. Хочу. Чувствую — не […]...
19. Владимир Маяковский. «Киноповетрие» Европа. Город. Глаза домищами шарили. В глаза — разноцветные капли. На столбах, на версту, на мильоны ладов: !!!!!ЧАРЛИ ЧАПЛИН!!!!! Мятый человечишко из Лос-Анжелоса через океаны раскатывает ролик. И каждый, у кого губы нашлося, ржет до изнеможения, ржет до колик. Денди туфлястый (огурцами огурятся) — к черту! Дамища (груди — стог). Ужин. Курица. В морду курицей. […]...
20. Владимир Маяковский. «На земле мир. Во человецех благоволение» Радостный крик греми — это не краса ли?! Наконец наступил мир, подписанный в Версале. Лишь взглянем в газету мы — мир! Некуда деться! На земле мир. Благоволение во человецех. Только (хотя и нехотя) заметим: у греков негоже. Грек норовит заехать товарищу турку по роже. Да еще Пуанкаре немного немцев желает высечь. Закинул в Рур ногу […]...
21. Владимир Маяковский. «Московский Китай» Чжан Цзо-лин да У Пей-фу да Суй да Фуй — разбирайся, от усилий в мыле! Натощак попробуй расшифруй путаницу раскитаенных фамилий! —— Эта жизнь отплыла сновиденьем, здесь же — только звезды поутру утрут — дым уже встает над заведением: «Китайский труд». Китаец не рыбка, не воробей на воротах, надо «шибака» ему работать. Что несет их […]...
22. Владимир Маяковский. «Трус» В меру и черны и русы, пряча взгляды, пряча вкусы, боком, тенью, в стороне, — пресмыкаются трусы в славной смелыми стране. Каждый зав для труса — туз. Даже от его родни опускает глазки трус и уходит в воротник. Влип в бумажки парой глаз, ног поджаты циркуля: «Схорониться б за приказ… Спрятаться б за циркуляр…» Не […]...
23. Владимир Маяковский. «Дипломатическое» За дедкой репка… Даже несколько репок: Австрия, Норвегия, Англия, Италия. Значит — Союз советский крепок. Как говорится в раешниках — и так далее. Признавшим и признающим — рука с приветом. А это — выжидающим. Упирающимся — это: ФАНТАСТИКА Уму поэта-провидца в грядущем такая сценка провидится: в приемной Чичерина цацей цаца торгпред каких-то «приморских швейцарцев» — […]...
24. Владимир Маяковский. «Весенний вопрос» Страшное у меня горе. Вероятно — лишусь сна. Вы понимаете, вскоре в РСФСР придет весна. Сегодня и завтра и веков испокон шатается комната — солнца пропойца. Невозможно работать. Определенно обеспокоен. А ведь откровенно говоря — совершенно не из-за чего беспокоиться. Если подойти серьезно — так-то оно так. Солнце посветит — и пройдет мимо. А вот […]...
25. Владимир Маяковский. «Лиличка!» Вместо письма Дым табачный воздух выел. Комната — глава в крученыховском аде. Вспомни — за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще — выгонишь, может быть, изругав. В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав. Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем […]...
26. Владимир Маяковский. «МЮД» Додвадцатилетний люд, выше знамена вздень: сегодня праздник МЮД, мира юношей день. Нам дорога указана Лениным, все другие — кривы и грязны. Будем только годами зелены, а делами и жизнью красны. Не сломят сердца и умы тюремщики в стенах плоских. Мы знаем застенки румын и пули жандармов польских. Смотрите, какая Москва, французы, немцы, голландцы. И нас […]...
27. Владимир Маяковский. «Небоскреб в разрезе» Возьми разбольшущий дом в Нью-Йорке, взгляни насквозь на зданье на то. Увидишь — старейшие норки да каморки — совсем дооктябрьский Елец аль Конотоп. Первый — ювелиры, караул бессменный, замок зацепился ставням о бровь. В сером герои кино, полисмены, лягут собаками за чужое добро. Третий — спят бюро-конторы. Ест промокашки рабий пот. Чтоб мир не забыл, […]...
28. Владимир Маяковский. «Последняя петербургская сказка» Стоит император Петр Великий, думает: «Запирую на просторе я!» — а рядом под пьяные клики строится гостиница «Астория». Сияет гостиница, за обедом обед она дает. Завистью с гранита снят, слез император. Трое медных слазят тихо, чтоб не спугнуть Сенат. Прохожие стремились войти и выйти. Швейцар в поклоне не уменьшил рост. Кто-то рассеянный бросил: «Извините», наступив […]...
29. Владимир Маяковский. «Итог» Только что в окошечный в кусочек прокопченный вглядывались, ждя рассветный час. Жили черные, к земле прижавшись черной, по фабричным по задворкам волочась. Только что корявой сошкой землю рыли, только что проселками плелись возком, только что… куда на крыльях! — еле двигались шажочком да ползком. Только что Керзоновы угрозы пролетали. Только что приказ крылатый дан: — […]...
30. Владимир Маяковский. «Четырехэтажная халтура» В центре мира стоит Гиз — оправдывает штаты служебный раж. Чтоб книгу народ зубами грыз, наворачивается миллионный тираж. Лицо тысячеглазого треста блестит электричеством ровным. Вшивают в Маркса Аверченковы листы, выписывают гонорары Цицеронам. Готово. А зав упрется назавтра в заглавие, как в забор дышлом. Воедино сброшировано 12 авторов! — Как же это, родимые, вышло?? — Темь […]...
31. Владимир Маяковский. «Наш паровоз, стрелой лети» С белым букетом из дымных роз бежит паровоз, летит паровоз… За паровозом — толпой вагончик. Начни считать — и брось, не кончив! Вагоны красные, как раки сваренные, и все груженные, и все товарные… Приветно машет вослед рука: — Должно, пшеница, должно, мука! — Не сходит радость со встречных рож: — Должно, пшеница, должно быть, рожь! […]...
32. Владимир Маяковский. «Особое мнение» Огромные вопросищи, огромней слоних, страна решает миллионнолобая. А сбоку ходят индивидумы, а у них мнение обо всем особое. Смотрите, в ударных бригадах Союз, держат темп и не ленятся, но индивидум в ответ: «А я остаюсь при моем, особом мненьице». Мы выполним пятилетку, мартены воспламеня, не в пять годов, а в меньше, но индивидум не верит: […]...
33. Владимир Маяковский. «Владикавказ — Тифлис» Только нога ступила в Кавказ, я вспомнил, что я — грузин. Эльбрус, Казбек. И еще — как вас?! На гору горы грузи! Уже на мне никаких рубах. Бродягой, — один архалух. Уже подо мной такой карабах, что Ройльсу — и то б в похвалу. Было: с ордой, загорел и носат, старее всего старья, я влез, […]...
34. Владимир Маяковский. «Бродвей» Асфальт — стекло. Иду и звеню. Леса и травинки — сбриты. На север с юга идут авеню, на запад с востока — стриты. А между — (куда их строитель завез!)- дома невозможной длины. Одни дома длиною до звезд, другие — длиной до луны. Янки подошвами шлепать ленив: простой и курьерский лифт. В 7 часов человечий […]...
35. Владимир Маяковский. «О поэтах» Стихотворение это — одинаково полезно И для редактора и для поэтов Всем товарищам по ремеслу: несколько идей о «прожигании глаголами сердец людей». Что поэзия?! Пустяк. Шутка. А мне от этих шуточек жутко. Мысленным оком окидывая Федерацию — готов от боли визжать и драться я. Во всей округе — тысяч двадцать поэтов изогнулися в дуги. От […]...
36. Владимир Маяковский. «Без руля и без ветрил» На эфирном океане, там, где тучи-борода, громко плавает в тумане радио-белиберда. Утро. На столике стоит труба. И вдруг как будто трубу прорвало, в перепонку в барабанную забубнила, груба: «Алло! Алло!! Алло!!! Алло!!!!» А затем — тенорок (держись, начинается!): «Товарищи, слушайте очередной урок, как сохранить и полировать яйца». Задумался, заволновался, бросил кровать, в мозгах темно, как […]...
37. Владимир Маяковский. «Рассказ Хренова о Кузнецкстрое. И о людях Кузнецка» К этому месту будет подвезено в пятилетку 1 000 000 вагонов строительных материалов. Здесь будет гигант металлургии, угольный гигант и город в сотни тысяч людей. (Из разговора) По небу тучи бегают, дождями сумрак сжат, под старою телегою рабочие лежат. И слышит шепот гордый вода и под и над: «Через четыре года здесь будет город-сад!» Темно […]...
38. Владимир Маяковский. «Скрипка и немножко нервно» Скрипка издергалась, упрашивая, и вдруг разревелась так по-детски, что барабан не выдержал: «Хорошо, хорошо, хорошо!» А сам устал, не дослушал скрипкиной речи, шмыгнул на горящий Кузнецкий и ушел. Оркестр чужо смотрел, как выплакивалась скрипка без слов, без такта, и только где-то глупая тарелка вылязгивала: «Что это?» «Как это?» А когда геликон — меднорожий, потный, крикнул: […]...
39. Владимир Маяковский. «Что ни страница, — то слон, то львица» Льва показываю я, посмотрите нате — он теперь не царь зверья, просто председатель. Этот зверь зовется лама. Лама дочь и лама мама. Маленький пеликан и пеликан-великан, Как живые в нашей книжке слон, слониха и слонишки. Двух — и трехэтажный рост, с блюдо уха оба, впереди на морде хвост под названьем «хобот». Сколько им еды, питья, […]...
40. Владимир Маяковский. «Ух, и весело!» О скуке на этом свете Гоголь говаривал много. Много он понимает — этот самый ваш Гоголь! В СССР от веселости стонут целые губернии и волости. Например, со смеха слезы потопом на крохотном перегоне от Киева до Конотопа. Свечи кажут язычьи кончики. 11 ночи. Сидим в вагончике. Разговор перекидывается сам от бандитов к Брынским лесам. Остановят […]...