Владимир Маяковский. «Рабкор»

Похожие стихотворения:

1. Владимир Маяковский. «Рабкор» Лбом пробив безграмотья горы, сразу за перья засели рабкоры. Тот — такой, а этот — этакий, — каждого надо взять под заметки. Спецы, замзавы и завы, как коршуны, злобно глядят на работу рабкорщины. Пишет: «Поставили скверного спеца, с ним ни в какой работе не спеться». Впишет, подумает: — Кажется, здорово?! — Радостью светит улыбка рабкорова. […]...
2. Владимир Маяковский. «Баллада о бюрократе и о рабкоре» Балладу новую вытрубить рад. Внимание! Уши вострите! В одном учреждении был бюрократ и был рабкор-самокритик. Рассказывать сказки совсем нехитро! Но это — отнюдь не сказки. Фамилия у рабкора Петров, а у бюрократа — Васькин. Рабкор критикует указанный трест. Растут статейные горы. А Васькин… слушает да ест. Кого ест? — Рабкора. Рабкор исписал карандашный лес. Огрызка […]...
3. Владимир Маяковский. «Сердитый дядя» В газету заметка сдана рабкором под заглавием «Не в лошадь корм». Пишет: «Завхоз, сочтя за лучшее, пишущую машинку в учреждении пропил… Подобные случаи нетерпимы даже в буржуазной Европе». Прочли и дали место заметке. Мало ль бывает случаев этаких? А наутро уже опровержение листах на полуторах. «Как смеют разные враки описывать безответственные бумагомараки? Знают республика, и […]...
4. Владимир Маяковский. «Критика самокритики» Модою — объяты все: и размашисто и куцо, словно белка в колесе, каждый самокритикуется. Сам себя совбюрократ бьет в чиновничие перси. «Я всегда советам рад. Критикуйте! Я — без спеси. Но… стенгазное мычанье… Где в рабкоре толку статься? Вы пишите замечания и пускайте по инстанциям». Самокритик совдурак рассуждает, помпадурясь: «Я же ж критике не враг. […]...
5. Владимир Маяковский. «Проверь, товарищ, правильность факта -. Так или не так это» Вот что пишут рабкоры про Севкавгоссахзавод — Экономия «Большевик». Да впрямь — большевик ли? Большевизма не видно, хоть глаз выколи. Зав Караченцев откалывает коленца: из комнаты Шахова, в ярости зловещей, зав аховый вышвыривает вещи, со всем авторитетом веским с окон срывает занавески и гордо говорит, занавески выдрав: — Этот Шахов — контра и гидра! А […]...
6. Владимир Маяковский. «На что жалуетесь?» Растет курьерский строительный темп. В бригадах в ударных — тыщи. И лишь, как рак на мели, без тем прозаик уныло свищет. Отмашем в четыре пятерку лет, но этого мало поэту. В затылок в кудластый скребется поэт, а тем под кудрею — и нету. Обрезовой пулей сельскую темь кулак иссверлил, неистов. Но, видите ли, не имеется […]...
7. Владимир Маяковский. «К ответу!» Гремит и гремит войны барабан. Зовет железо в живых втыкать. Из каждой страны за рабом раба бросают на сталь штыка. За что? Дрожит земля голодна, раздета. Выпарили человечество кровавой баней только для того, чтоб кто-то где-то разжился Албанией. Сцепилась злость человечьих свор, падает на мир за ударом удар только для того, чтоб бесплатно Босфор проходили […]...
8. Владимир Маяковский. «О том, как у Керзона с обедом. Разрасталась аппетитов зона» (Фантастическая, но возможная история) Керзон разразился ультиматумом. Не очень ярким, так… матовым. «Чтоб в искренности СССР убедиться воочию, возвратите тралер, который скрали, и прочее, и прочее, и прочее…» Чичерин ответил: «Что ж, берите, ежели вы в просьбах своих так умеренны и вежливы». А Керзон взбесился что было сил. «Ну, — думает, — мало запросил. Ужотко […]...
9. Владимир Маяковский. «Тресты» В Москве редкое место — без вывески того или иного треста. Сто очков любому вперед дадут — у кого семейное счастье худо. Тресты живут в любви, в ладу и супружески строятся друг против друга. Говорят: меж трестами неурядицы. — Ложь! Треста с трестом водой не разольешь. На одной улице в Москве есть (а может нет) […]...
10. Владимир Маяковский. «Мускул свой, дыхание и тело. Тренируй с пользой для военного дела» Никто не спорит: летом каждому нужен спорт. Но какой? Зря помахивать гирей и рукой? Нет! Не это! С пользой проведи сегодняшнее лето. Рубаху в четыре пота промочив, гол загоняй и ногой и лбом, чтоб в будущем бросать разрывные мячи в ответ на град белогвардейских бомб. Нечего мускулы зря нагонять, не нам растить «мужчин в соку». […]...
11. Владимир Маяковский. «На Западе все спокойно» Как совесть голубя, чист асфальт. Как лысина банкира, тротуара плиты (после того, как трупы на грузовозы взвалят и кровь отмоют от плит политых), В бульварах буржуеныши, под нянин сказ, медведям игрушечным гладят плюшики (после того, как баллоны заполнил газ и в полночь прогрохали к Польше пушки). Миротворцы сияют цилиндровым глянцем, мозолят язык, состязаясь с мечом […]...
12. Владимир Маяковский. «Писатели мы» Раньше уважали исключительно гениев. Уму от массы какой барыш? Скажем, такой Иван Тургенев приезжает в этакий Париж. Изящная жизнь, обеды, танцы… Среди великосветских нег писатель, подогреваемый «пафосом дистанции», обдумывает прошлогодний снег. На собранные крепостные гроша исписав карандашей не один аршин, принимая разные позы, писатель смакует — «Как хороши, как свежи были розы». А теперь так […]...
13. Владимир Маяковский. «Маленькая цена с пушистым хвостом» Сидит милка на крыльце, тихо ждет сниженья цен да в грустях в окно косится на узор рублевых ситцев. А у кооператива канцелярия — на диво. У него какой-то центр составляет списки цен. Крысы канцелярские перышками ляскают, и, зубами клацая, пишет калькуляция. Вперили очков тарелки в сонмы цифр, больших и мелких. Расставляют цифры в ряд, строки […]...
14. Владимир Маяковский. «Это те же» Длятся игрища спартакиадные. Глаз в изумлении застыл на теле — тело здоровое, ровное, ладное. Ну и чудно же в самом деле! Неужели же это те, — которые в шестнадцатичасовой темноте кривили спины хозяйской конторою?! Неужели это тот, которого безработица выталкивала из фабричных ворот, чтоб шел побираться, искалечен и надорван?! Неужели это те, которых — буржуи […]...
15. Владимир Маяковский. «Лена» Встаньте, товарищи, прошу подняться. От слез удержите глаза. Сегодня память о павших пятнадцать лет назад, Хуже каторжных, бесправней пленных, в морозе, зубастей волков и лютей, — жили у жил драгоценной Лены тысячи рабочих людей. Роя золото на пятерки и короны, рабочий тощал голодухой и дырами. А в Питере сидели бароны, паи запивая во славу фирмы. […]...
16. Владимир Маяковский. «Радио-агитатор» Преград человечеству нет. И то, что — казалось — утопия, в пустяк из нескольких лет по миру шагает, топая. Была ль небывалей мечта! Сказать, так развесили б уши! Как можно в Москве читать, а из Архангельска слушать! А нынче от вечных ночей до стран, где солнце без тени, в мильон ушей слухачей влезают слова по […]...
17. Владимир Маяковский. «Вместо оды» Мне б хотелось вас воспеть во вдохновенной оде, только ода что-то не выходит. Скольким идеалам смерть на кухне и под одеялом! Моя знакомая — женщина как женщина, оглохшая от примусов пыхтения и ухания, баба советская, в загсе венчанная, самая передовая на общей кухне. Хранит она в складах лучших дат замужество с парнем среднего ростца; еще […]...
18. Владимир Маяковский. «Итоги» Были дни Рождества, Нового года, праздников и торжества пива и водок… Был яд в четвертях в доме рабочего. Рюмки в пальцах вертя — уставали потчевать. В селах лился самогон… Кто его не тянет?! Хлеба не один вагон спили крестьяне. От трудов своих почив, занавесившись с опаскою, выдували нэпачи зашипевшее шампанское, Свою поддерживая стать, воспоминаньями овеяны, […]...
19. Владимир Маяковский. «Галопщик по писателям» Тальников в «Красной нови» про меня пишет задорно и храбро, что лиру я на агит променял, перо променял на швабру. Что я по Европам болтался зря, в стихах ни вздохи, ни ахи, а только грублю, случайно узря Шаляпина или монахинь. Растет добродушие с ростом бород. Чего обижать маленького?! Хочу не ругаться, а, наоборот, понять и […]...
20. Владимир Маяковский. «Тип» По улицам, посредине садов, меж сияющих клубных тетерей хулиганов различных сортов больше, чем сортов бактерий. —— По окончании рабочего дня, стакан кипяченой зажав в кулачике, под каждой крышей Союза бубня, докладывают докладчики. Каждая тема — восторг и диво — вмиг выясняет вопросы бытья. Новость — польза от кооператива, последняя новость — вред от питья. Пустые […]...
21. Владимир Маяковский. «Товарищу машинистке» К пишущему массу исков предъявляет машинистка. — Ну, скажите, как не злиться?.. Мы, в ком кротость щенья, мы для юмора — козлицы отпущенья. Как о барышне, о дуре — пишут, нас карикатуря, Ни кухарка-де, ни прачка — ей ни мыть, ни лап не пачкать. Машинисткам-де лафа ведь — пианисткой да скрипачкой музицируй на алфавите. Жизнь […]...
22. Владимир Маяковский. «Гимн взятке» Пришли и славословим покорненько тебя, дорогая взятка, все здесь, от младшего дворника до того, кто в золото заткан. Всех, кто за нашей десницей посмеет с укором глаза весть, мы так, как им и не снится, накажем мерзавцев за зависть. Чтоб больше не смела вздыматься хула, наденем мундиры и медали и, выдвинув вперед убедительный кулак, спросим: […]...
23. Владимир Маяковский. «Хвои» Не надо. Не просите. Не будет елки. Как же в лес отпустите папу? К нему из-за леса ядер осколки протянут, чтоб взять его, хищную лапу. Нельзя. Сегодня горящие блестки не будут лежать под елкой в вате. Там — миллион смертоносных осок ужалят, а раненым ваты не хватит. Нет. Не зажгут. Свечей не будет. В море […]...
24. Владимир Маяковский. «Давиду Штеренбергу — Владимир Маяковский» Милый Давид! При вашем имени обязательно вспоминаю Зимний. Еще хлестали пули-ливни — нас с самых низов прибой-революция вбросила в Зимний с кличкой странной — ИЗО. Влетели, сея смех и крик, вы, Пунин, я и Ося Брик. И древних яркостью дразня, в бока дворца впилась «мазня». Дивит покои царевы и княжьи наш далеко не царственный вид. […]...
25. Владимир Маяковский. «Посмеемся!» СССР! Из глоток из всех, да так, чтоб врагу аж смяться, сегодня раструбливай радостный смех — нам можно теперь посмеяться! Шипели: «Погибнут через день, другой, в крайности — через две недели!» Мы гордо стоим, а они дугой изгибаются. Ливреи надели. Бились в границы Советской страны: «Не допустим и к первой годовщине!» Мы гордо стоим, а […]...
26. Владимир Маяковский. «Беспризорщина» Эта тема еще не изоранная. Смотрите котлам асфальтовым в зев! Еще копошится грязь беспризорная — хулиганья бесконечный резерв. Сгинули мать и отец и брат его в дни, что волжский голод прорвал. Бросили их волгари с-под Саратова, бросила их с-под Уфы татарва. Детей возить стараемся в мягком. Усадим их на плюшевом пуфе. А этим, усевшимся, пользуясь […]...
27. Владимир Маяковский. «Три тысячи и три сестры» Помните раньше дела провинций? — Играть в преферанс, прозябать и травиться. Три тысячи три, до боли скул, скулили сестры, впадая в тоску. В Москву! В Москву!! В Москву!!! В Москву!!!! Москва белокаменная, Москва камнекрасная всегда была мне мила и прекрасна. Но нам ли столицей одной утолиться?! Пиджак Москвы для Союза узок. И вижу я — […]...
28. Владимир Маяковский. «Неразбериха» Лубянская площадь. На площади той, как грешные верблюды в конце мира, орут папиросники: «Давай, налетай! «Мурсал» рассыпной! Пачками «Ира»! Никольские ворота. Часовня у ворот. Пропахла ладаном и елеем она. Тиха, что воды набрала в рот, часовня святого Пантелеймона. Против Никольских — Наркомвнудел. Дела и люди со дна до крыши. Гремели двери, авто дудел. На площадь […]...
29. Владимир Маяковский. «Тамара и Демон» От этого Терека в поэтах истерика. Я Терек не видел. Большая потерийка. Из омнибуса вразвалку сошел, поплевывал в Терек с берега, совал ему в пену палку. Чего же хорошего? Полный развал! Шумит, как Есенин в участке. Как будто бы Терек сорганизовал, проездом в Боржом, Луначарский, Хочу отвернуть заносчивый нос и чувствую: стыну на грани я, […]...
30. Владимир Маяковский. «Стих как бы шофера» Граждане, мне начинает казаться, что вы недостойны индустриализации. Граждане дяди, граждане тети, Автодора ради — куда вы прете?! Стоит машине распрозаявиться — уже с тротуара спорхнула девица. У автомобильного у колесика остановилась для пудрения носика. Объедешь мостовою, а рядом на лужище с «Вечерней Москвою» встал совторгслужащий. Брови поднял, из ноздри — волосья. «Что сегодня идет […]...
31. Владимир Маяковский. «Вопль кустаря» Товарищ писатель, о себе ори: «Зарез — какие-то выродцы. Нам надоело, что мы кустари. — Хотим механизироваться», Подошло вдохновение — писать пора. Перо в чернильницу — пожалте бриться: кляксой на бумагу упадает с пера маринованная в чернилах мокрица. Вы, писатели, земельная соль — с воришками путаться зазорно вам. А тут из-за «паркера» изволь на кражу […]...
32. Владимир Маяковский. «Даешь мотор!» Тяп да ляп — не выйдет корабль, а воздушный — и тому подавно. Надо, чтоб винт да чтоб два крыла б, чтоб плыл, чтоб снижался плавно. А главное — сердце. Сердце — мотор. Чтоб гнал ураганней ветра. Чтоб без перебоев гудел, а то — пешком с трех тысяч метров. Воробьи, и то на моторах скользят. […]...
33. Владимир Маяковский. «Два опиума» Вливали в Россию цари вино да молебны, — чтоб вместо класса была дурацкая паства, чтоб заливать борьбу красноголовым да хлебным, чтоб заливать борьбу пожарной кишкой пьянства. Искрестившийся народ за бутылками орет. В пляс — последняя копейка, Пей-ка, лей-ка в глотку водку. Пей, пока у кабака ляжешь отдохнуть от драк, расфонаренный дурак. С этаким ли винолизом […]...
34. Владимир Маяковский. «Жид» Черт вас возьми, черносотенная слизь, вы схоронились от пуль, от зимы и расхамились — только спаслись. Черт вас возьми, тех, кто — за коммунизм на бумаге ляжет костьми, а дома добреет довоенным скотом. Черт вас возьми, тех, которые — коммунисты лишь до трех с восьми, а потом коммунизм запирают с конторою. Черт вас возьми, вас, […]...
35. Владимир Маяковский. «Тревога» Сорвете производство — пятилетку провороните. Гудки, гудите во все пары. На важнейшем участке, на важнейшем фронте — опасность, отступление, прорыв. Враг разгильдяйство не сбито начисто. Не дремлет неугомонный враг. И вместо высокого, настоящего качества — порча, бой, брак. Тонет борьба, в бумажки канув. Борьбу с бюрократом ставьте на ноги. Не дадим, чтоб для каких-то бюрократов-болванов […]...
36. Владимир Маяковский. «Столп» Товарищ Попов чуть-чуть не от плуга. Чуть не от станка и сохи. Он — даже партиец, но он перепуган, брюзжит баритоном сухим: «Раскроешь газетину — в критике вся, — любая колеблется глыба. Кроют. Кого? Аж волосья встают от фамилий дыбом. Ведь это — подрыв, подкоп ведь это… Критику осторожненько должно вести. А эти — критикуют, […]...
37. Владимир Маяковский. «В 12 часов по ночам» Прочел: «Почила в бозе…» Прочел и сел в задумчивой позе. Неприятностей этих потрясающее количество. Сердце тоской ободрано. А тут еще почила императрица, государыня Мария Феодоровна. Париж печалью ранен… Идут князья и дворяне в храм на «рю Дарю». Старухи… наружность жалка… Из бывших фрейлин мегеры встают, волоча шелка… За ними в мешках-пиджаках из гроба встают камергеры. […]...
38. Владимир Маяковский. «Ханжа» Петр Иванович Васюткин бога беспокоит много — тыщу раз, должно быть, в сутки упомянет имя бога. У святоши — хитрый нрав, — черт в делах сломает ногу. Пару коробов наврав, перекрестится: «Ей-богу». Цапнет взятку — лапа в сале. Вас считая за осла, на вопрос: «Откуда взяли?» отвечает: «Бог послал». Он заткнул от нищих уши, — […]...
39. Владимир Маяковский. «Весенняя ночь» Мир теплеет с каждым туром, хоть белье сушиться вешай, и разводит колоратуру соловей осоловевший. В советских листиках майский бред, влюбленный весенний транс. Завхоз, начканц, комендант и зампред играют в преферанс. За каждым играющим — красный стаж длинит ежедневно времен река, и каждый стоял, как верный страж, на бывшем обломке бывших баррикад. Бивал комендант фабрикантов-тузов, поддав […]...
40. Владимир Маяковский. «Вперед, комсомольцы!» Старый быт — лют. Водка и грязь — быт. Веди молодых, МЮД, старый — будет разбит! Вперед, комсомольцы, всесоюзным походом! В окопах вражьих — переполох. Вскипай в быту боевая охота — На водку! На ругань! На грязь! На блох! Мы знали юношескую храбрость и удаль. Мы знали молодой задор и пыл. — Молодежь, а сегодня, […]...