Владимир Маяковский. «Киноповетрие»

Похожие стихотворения:

1. Владимир Маяковский. «Кино и вино» Сказал философ из Совкино: «Родные сестры — кино и вино. Хотя иным приятней вино, но в случае в том и в ином — я должен иметь доход от кино не меньше торговца вином». Не знаю, кто и что виной (история эта — длинна), но фильмы уже догоняют вино и даже вреднее вина. И скоро будет […]...
2. Владимир Маяковский. «Нате!» Через час отсюда в чистый переулок вытечет по человеку ваш обрюзгший жир, а я вам открыл столько стихов шкатулок, я — бесценных слов мот и транжир. Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста где-то недокушанных, недоеденных щей; вот вы, женщина, на вас белила густо, вы смотрите устрицей из раковин вещей. Все вы на бабочку […]...
3. Владимир Маяковский. «Беспризорщина» Эта тема еще не изоранная. Смотрите котлам асфальтовым в зев! Еще копошится грязь беспризорная — хулиганья бесконечный резерв. Сгинули мать и отец и брат его в дни, что волжский голод прорвал. Бросили их волгари с-под Саратова, бросила их с-под Уфы татарва. Детей возить стараемся в мягком. Усадим их на плюшевом пуфе. А этим, усевшимся, пользуясь […]...
4. Владимир Маяковский. «Во избежание умственных брожений,. Стихи написав, объясняю их:. Стихи в защиту трудовых сбережений,. Но против стяжателей, глупых и скупых» Иванов, пожалуй, слишком экономией взволнован. Сберегательная книжка завелась у Иванова. Иванов на книжку эту собирает деньги так — бросивши читать газету, сберегает в день пятак. Нежен будучи к невесте, он в кино идет не вместе. Не води невест и жен — и полтинник сбережен. Принимает друга стоймя, чай пустой и то не даст вам. Брата […]...
5. Владимир Маяковский. «Христофор Коломб» Христофор Колумб был Христофор Коломб — испан- ский еврей. (Из журналов) 1 Вижу, как сейчас, объедки да бутылки… В портишке, известном лишь кабачком, Коломб Христофор и другие забулдыги сидят, нахлобучив шляпы бочком. Христофора злят, пристают к Христофору: «Что вы за нация? Один Сион! Любой португалишка даст тебе фору!» Вконец извели Христофора — и он покрыл […]...
6. Владимир Маяковский. «Крест и шампанское» Десятком кораблей меж льдами северными побыли и возвращаются с потерей самолетов и людей… и ног… Всемирному «перпетуум-Нобиле» пора попробовать подвесть итог. Фашистский генерал на полюс яро лез. На Нобиле — благословенье папское. Не карты полюсов он вез с собой, а крест, громаднейший крестище… и шампанское! Аэростат погиб. Спаситель — самолет. Отдавши честь рукой в пуховых […]...
7. Владимир Маяковский. «Долг Украине» Знаете ли вы украинскую ночь? Нет, вы не знаете украинской ночи! Здесь небо от дыма становится черно, и герб звездой пятиконечной вточен. Где горилкой, удалью и кровью Запорожская бурлила Сечь, проводов уздой смирив Днепровье, Днепр заставят на турбины течь. И Днипро по проволокам-усам электричеством течет по корпусам. Небось, рафинада и Гоголю надо! —— Мы знаем, […]...
8. Владимир Маяковский. «Странно… но верно» Несся крик из мира старого: «Гражданин советский — варвар. Героизма ждать не с Востока нам, не с Востока, ждать ума нам. На свете только Европа умна. Она и сердечна и гуманна». И Нобиле в Ленинграде не взглянул на советские карты. Но скоро о помощи радио с айсбергов слал с покатых. Оказалось — в полюсной теми […]...
9. Владимир Маяковский. «Стабилизация быта» После боев и голодных пыток отрос на животике солидный жирок. Жирок заливает щелочки быта и застывает, тих и широк. Люблю Кузнецкий (простите грешного!), потом Петровку, потом Столешников; по ним в году раз сто или двести я хожу из «Известий» и в «Известия». С восторга бросив подсолнухи лузгать, восторженно подняв бровки, читает работница: «Готовые блузки, Последний […]...
10. Владимир Маяковский. «Гимн обеду» Слава вам, идущие обедать миллионы! И уже успевшие наесться тысячи! Выдумавшие каши, бифштексы, бульоны и тысячи блюдищ всяческой пищи. Если ударами ядр тысячи Реймсов разбить удалось бы — попрежнему будут ножки у пулярд, и дышать попрежнему будет ростбиф! Желудок в панаме! Тебя ль заразят величием смерти для новой эры?! Желудку ничем болеть нельзя, кроме аппендицита […]...
11. Владимир Маяковский. «Хвои» Не надо. Не просите. Не будет елки. Как же в лес отпустите папу? К нему из-за леса ядер осколки протянут, чтоб взять его, хищную лапу. Нельзя. Сегодня горящие блестки не будут лежать под елкой в вате. Там — миллион смертоносных осок ужалят, а раненым ваты не хватит. Нет. Не зажгут. Свечей не будет. В море […]...
12. Владимир Маяковский. «Бумажные ужасы» (Ощущения Владимира Маяковского) Если б в пальцах держал земли бразды я, я бы землю остановил на минуту: — Внемли! Слышишь, перья скрипят механические и простые, как будто зубы скрипят у земли? — Человечья гордость, смирись и улягся! Человеки эти — на кой они лях! Человек постепенно становится кляксой на огромных важных бумажных полях. По каморкам […]...
13. Владимир Маяковский. «Размышления о Молчанове Иване и о поэзии» Я взял газету и лег на диван. Читаю: «Скучает Молчанов Иван». Не скрою, Ванечка: скушно и нам. И ваши стишонки — скуки вина, Десятый Октябрь у всех на носу, а вы ухватились за чью-то косу. Любите и Машу и косы ейные. Это ваше дело семейное. Но что нам за толк от вашей от бабы?! Получше […]...
14. Владимир Маяковский. «Утро» Угрюмый дождь скосил глаза. А за решеткой четкой железной мысли проводов — перина. И на нее встающих звезд легко оперлись ноги. Но ги- бель фонарей, царей в короне газа, для глаза сделала больней враждующий букет бульварных проституток. И жуток шуток. клюющий смех — из желтых ядовитых роз возрос зигзагом. За гам и жуть взглянуть отрадно […]...
15. Владимир Маяковский. «Помощь Наркомпросу, Главискусству в кубе. По жгучему вопросу, вопросу о клубе» Федерация советских писателей получила дом и организует в Москве первый писательский клуб. (Из газет) Не знаю — петь, плясать ли, улыбка не сходит с губ. Наконец-то и у писателя будет свой клуб. Хорошая весть. Организовать так, чтобы цвесть и не завять. Выбрать мебель красивую самую, оббитую в недорогой бархат, чтоб сесть и удобно слушать часами […]...
16. Владимир Маяковский. «Корона и кепка» Царя вспоминаю — и меркнут слова. Дух займет, и если просто «главный». А царь — не просто всему глава, а даже — двуглавный. Он сидел в коронном ореоле, царь людей и птиц… — вот это чин! — и как полагается в орлиной роли, клюв и коготь на живье точил. Точит да косит глаза грозны! Повелитель […]...
17. Владимир Маяковский. «Небоскреб в разрезе» Возьми разбольшущий дом в Нью-Йорке, взгляни насквозь на зданье на то. Увидишь — старейшие норки да каморки — совсем дооктябрьский Елец аль Конотоп. Первый — ювелиры, караул бессменный, замок зацепился ставням о бровь. В сером герои кино, полисмены, лягут собаками за чужое добро. Третий — спят бюро-конторы. Ест промокашки рабий пот. Чтоб мир не забыл, […]...
18. Владимир Маяковский. «Нота Китаю» Чаще и чаще глаза кидаю к оскаленному Китаю. Тает или стоит, не тая, четырехсотмиллионная туча Китая? Долго ли будут шакалы стаей генеральствовать на Китае? Долго ли белых шайка спитая будет пакостить земли Китая? Дредноуты Англии тушей кита долго ли будут давить Китай? Руку на долгую дружбу дай, сотнемиллионный рабочий Китай! Давайте, китайцы, вместе с Китаем […]...
19. Владимир Маяковский. «Комсомольская» Смерть — не сметь! Строит, рушит, кроит и рвет, тихнет, кипит и пенится, гудит, говорит, молчит и ревет — юная армия: ленинцы. Мы новая кровь городских жил, тело нив, ткацкой идей нить. Ленин — жил, Ленин — жив, Ленин — будет жить. Залили горем. Свезли в мавзолей частицу Ленина — тело. Но тленью не взять […]...
20. Владимир Маяковский. «На цепь!» — Патронов не жалейте! Не жалейте пуль! Опять по армиям приказ Антанты отдан. Январь готовят обернуть в июль — июль 14-го года. И может быть, уже рабам на Сене хозяйским окриком повелено: — Раба немецкого поставить на колени. Не встанут — расстрелять по переулкам Кельна! Сияй, Пуанкаре! Сквозь жир в твоих ушах раскат пальбы гремит […]...
21. Владимир Маяковский. «Стихотворение одежно-молодежное» В известном октябре известного годика у мадам реквизнули шубку из котика. Прождав Колчака, оттого и потом простилась мадам со своим мантом. Пока добивали деникинцев кучки, мадам и жакет продала на толкучке. Мадам ожидала, дождаться силясь, и туфли, глядишь, у мадам износились. Мадамью одежу для платья удобного забыли мы? Ничего подобного! Рубли завелись у рабочей дочки, […]...
22. Владимир Маяковский. «Служака» Появились молодые превоспитанные люди — Моиров знаки золотые им увенчивают груди. Парт-комар из МКК не подточит парню носа: к сроку вписана строка проф- и парт- и прочих взносов. Честен он, как честен вол. В место в собственное вросся и не видит ничего дальше собственного носа. Коммунизм по книге сдав, перевызубривши «измы», он покончил навсегда с […]...
23. Владимир Маяковский. Поэма. «IV Интернационал» I Открытое письмо Маяковского ЦКРКП, объясняющее некторые его, Маяковского, поступки1 Были белые булки. Более звезд. Маленькие. И то по фунту. А вы уходили в подполье, готовясь к голодному бунту. Жили, жря и ржа. Мир в небо отелями вылез, лифт франтих винтил по этажам спокойным. А вы в подпольи таились, готовясь к грядущим войнам. В креслах […]...
24. Владимир Маяковский. «Атлантический океан» Испанский камень слепят, и бел, а стены — зубьями пил. Пароход до двенадцати уголь ел и пресную воду пил. Повел пароход окованным носом и в час, сопя, вобрал якоря и понесся. Европа скрылась, мельчась. Бегут по бортам водяные глыбы, огромные, как года. Надо мною птицы, подо мною рыбы, а кругом — вода. Недели грудью своей […]...
25. Владимир Маяковский. «Рассказ Хренова о Кузнецкстрое. И о людях Кузнецка» К этому месту будет подвезено в пятилетку 1 000 000 вагонов строительных материалов. Здесь будет гигант металлургии, угольный гигант и город в сотни тысяч людей. (Из разговора) По небу тучи бегают, дождями сумрак сжат, под старою телегою рабочие лежат. И слышит шепот гордый вода и под и над: «Через четыре года здесь будет город-сад!» Темно […]...
26. Владимир Маяковский. «Мама и убитый немцами вечер» По черным улицам белые матери судорожно простерлись, как по гробу глазет. Вплакались в орущих о побитом неприятеле: «Ах, закройте, закройте глаза газет!» Письмо. Мама, громче! Дым. Дым. Дым еще! Что вы мямлите, мама, мне? Видите — весь воздух вымощен громыхающим под ядрами камнем! Ма — а — а — ма! Сейчас притащили израненный вечер. Крепился […]...
27. Владимир Маяковский. «Мы не верим!» Тенью истемня весенний день, выклеен правительственный бюллетень. Нет! Не надо! Разве молнии велишь не литься? Нет! не оковать язык грозы! Вечно будет тысячестраницый грохотать набатный ленинский язык. Разве гром бывает немотою болен?! Разве сдержишь смерч, чтоб вихрем не кипел?! Нет! не ослабеет ленинская воля в миллионосильной воле РКП. Разве жар такой термометрами меряется?! Разве пульс […]...
28. Владимир Маяковский. «Чудеса!» Как днище бочки, правильным диском стояла луна над дворцом Ливадийским. Взошла над землей и пошла заливать ее, и льется на море, на мир, на Ливадию. В царевых дворцах — мужики-санаторники. Луна, как дура, почти в исступлении, глядят глаза блинорожия плоского в афишу на стенах дворца: «Во вторник выступление товарища Маяковского». Сам самодержец, здесь же, рядом, […]...
29. Владимир Маяковский. Поэма. «Владимир Ильич Ленин» Российской коммунистической партии посвящаю Время — начинаю про Ленина рассказ. Но не потому, что горя нету более, время потому, что резкая тоска стала ясною осознанною болью. Время, снова ленинские лозунги развихрь. Нам ли растекаться слезной лужею,- Ленин и теперь живее всех живых. Наше знанье — сила и оружие. Люди — лодки. Хотя и на суше. […]...
30. Владимир Маяковский. «Я и Наполеон» Я живу на Большой Пресне, 36, 24. Место спокойненькое. Тихонькое. Ну? Кажется — какое мне дело, что где-то в буре-мире взяли и выдумали войну? Ночь пришла. Хорошая. Вкрадчивая. И чего это барышни некоторые дрожат, пугливо поворачивая глаза громадные, как прожекторы? Уличные толпы к небесной влаге припали горящими устами, а город, вытрепав ручонки-флаги, молится и молится […]...
31. Владимир Маяковский. «Ну, что ж!» Раскрыл я с тихим шорохом глаза страниц… И потянуло порохом от всех границ. Не вновь, которым за двадцать, в грозе расти. Нам не с чего радоваться, но нечего грустить. Бурна вода истории. Угрозы и войну мы взрежем на просторе, как режет киль волну. Дата написания: 1927 год...
32. Владимир Маяковский. «6 монахинь» Воздев печеные картошки личек, черней, чем негр, не видавший бань, шестеро благочестивейших католичек влезло на борт парохода «Эспань». И сзади и спереди ровней, чем веревка. Шали, как с гвоздика, с плеч висят, а лица обвила белейшая гофрировка, как в пасху гофрируют ножки поросят. Пусть заполнится годами жизни квота — стоит только вспомнить это диво, раздирает […]...
33. Владимир Маяковский. «Послание пролетарским поэтам» Товарищи, позвольте без позы, без маски — как старший товарищ, неглупый и чуткий, поразговариваю с вами, товарищ Безыменский, товарищ Светлов, товарищ Уткин. Мы спорим, аж глотки просят лужения, мы задыхаемся от эстрадных побед, а у меня к вам, товарищи, деловое предложение: давайте, устроим веселый обед! Расстелим внизу комплименты ковровые, если зуб на кого — отпилим […]...
34. Владимир Маяковский. «1-е мая» Свети! Вовсю, небес солнцеглазье! Долой — толпу облаков белоручек! Радуйтесь, звезды, на митинг вылазя! Рассейтесь буржуями, тучные тучи! Особенно люди. Рабочий особенно. Вылазь! Сюда из теми подваловой! Что стал? Чего глядишь исподлобленно?! Иди! Подходи! Вливайся! Подваливай! Манометры мозга! Сегодня меряйте, сегодня считайте, сердечные счетчики, — разветривается ль восточный ветер?! Вбирает ли смерч рабочих точки?! Иди, […]...
35. Владимир Маяковский. «Лунная ночь» Пейзаж Будет луна. Есть уже немножко. А вот и полная повисла в воздухе. Это бог, должно быть, дивной серебряной ложкой роется в звезд ухе. Дата написания: 1916 год...
36. Владимир Маяковский. «Что такое?» Петр Иваныч, что такое? Он, с которым не ужиться, стал нежнее, чем левкои, к подчиненным, к сослуживцам. Целый день сидит на месте. Надо вам или не надо, проходите, прите, лезьте сколько влезет — без доклада. Весь бумажками окидан, мыслит, выгнувшись дугой. Скрылась к черту волокита от энергии такой. Рвет бумажки, мигом вызнав. Тают, как от […]...
37. Владимир Маяковский. «Ответ на будущие сплетни» Москва меня обступает, сипя, до шепота голос понижен: «Скажите, правда ль, что вы для себя авто купили в Париже? Товарищ, смотрите, чтоб не было бед, чтоб пресса на вас не нацыкала. Купили бы дрожки… велосипед… Ну не более же ж мотоцикла!» С меня эти сплетни, как с гуся вода; надел хладнокровия панцырь. — Купил — […]...
38. Владимир Маяковский. «Чье рождество?» Праздники на носу. Люди жаждут праздновать. Эти дни понанесут безобразия разного. Нынче лозунг: «Водкой вылей все свои получки». Из кулечков от бутылей засияют лучики. Поплывет из церкви гул — развеселый оченно. Будет сотня с лишним скул в драке разворочена. Будут месть ступени лестниц бородьем лохматым. Поплывут обрывки песен вперемежку… с матом. Целоваться спьяну лезть к […]...
39. Владимир Маяковский. «Надоело» Не высидел дома. Анненский, Тютчев, Фет. Опять, тоскою к людям ведомый, иду в кинематографы, в трактиры, в кафе. За столиком. Сияние. Надежда сияет сердцу глупому. А если за неделю так изменился россиянин, что щеки сожгу огнями губ ему. Осторожно поднимаю глаза, роюсь в пиджачной куче. «Назад, наз-зад, назад!» Страх орет из сердца. Мечется по лицу, […]...
40. Владимир Маяковский. «Лицо классового врага» I. Буржуй-нуво Распознать буржуя — просто (знаем ихнюю орду!): толстый, низенького роста и с сигарою во рту. Даже самый молодой — зуб вставляет золотой. Чудно стрижен, гладко брит… Омерзительнейший вид. А из лысинных целин подымается — цилиндр. Их, таких, за днями дни — раздраконивал Дени. А буржуй — завел бородку (зря соваться — нет причин), […]...