Владимир Бенедиктов. «К России»
Не унывай! Все жребии земные
Изменчивы, о дивная в землях!
Твоих врагов успехи временные
Пройдут, как дым, — исчезнут, яко прах.
Все выноси, как древле выносила,
И сознавай, что в божьей правде сила,
А не в слепом движении страстей,
Не в золоте, не в праздничных гремушках,
Не в штуцерах, не в дальнометных пушках
И не в стенах могучих крепостей.
Да, тяжело… Но тяжелей бывало,
А вышла ты, как божий день, из тьмы;
Терпела ты и в старину немало
Различных бурь и всякой кутерьмы.
От юных дней знакомая с бедами,
И встарь ты шла колючими путями,
Грядущего зародыши тая,
И долгого терпения уроки
Внесла в свои таинственные строки
Суровая История твоя.
Ты зачат был от удали норманнской
(Коль к твоему началу обращусь),
И мощною утробою славянской
Ты был носим, младенец чудный — Рус,
И, вызванный на свет к существованью,
Европе чужд, под Рюриковой дланью
Сперва лежал ты пасынком земли,
Приемышем страны гиперборейской,
Безвестен, дик, за дверью европейской,
Где дни твои невидимо текли.
И рано стал знаком ты с духом брани,
И прыток был ребяческий разбег;
Под Игорем с древлян сбирал ты дани,
Под Цареград сводил тебя Олег,
И, как ведром водицу из колодца,
Зачерпывал ты шапкой новгородца
Днепровский вал, — и, ловок в чудесах,
Преград не зря ни в камнях, ни в утесах,
Свои ладьи ты ставил на колесах
И посуху летел на парусах.
Ты подрастал. Уж сброшена пеленка,
Оставлена дитятей колыбель;
Ты на ногах, пора крестить ребенка!
И вот — Днепра заветная купель
На греческих крестинах расступилась,
И Русь в нее с молитвой погрузилась.
Кумиры — в прах! Отрекся и от жен
Креститель наш — Владимир, солнце наше,
Хоть и вздохнул: «Зело бо жен любяще», —
И браком стал с единой сопряжен.
И ввергнут был в горнило испытаний
Ты — отрок — Рус. В начале бытия
На двести лет в огонь домашних браней
Тебя ввели удельные князья:
Олегович, Всеславич, Ярославич,
Мстиславич, Ростиславич, Изяславич, —
Мозг ныл в костях, трещала голова, —
А там налег двухвековой твой барин.
Тебе на грудь — неистовый татарин,
А там, как змей, впилась в тебя Литва.
Там Рим хитрил, но, верный православью,
Ты не менял восточного креста.
От смут склонил тебя к однодержавью
Твой Иоанн, рекомый «Калита».
Отбился ты и от змеи литовской,
И крепнуть стал Великий князь Московской,
И, осенен всевышнего рукой,
Полки князей в едину рать устроив,
От злых татар герой твой — вождь героев —
Святую Русь отстаивал Донской.
И, первыми успехами венчанна,
Русь, освежась, протерла лишь глаза,
Как ей дались два мощных Иоанна:
Тот — разум весь, сей — разум и гроза, —
И, под грозой выдерживая опыт,
Крепясь, молясь и не вдаваясь в ропот,
На плаху Рус чело свое клонил,
А страшный царь, кроваво-богомольный,
Терзая люд и смирный и крамольный,
Тиранствовал, молился и казнил.
Лишь только дух переводил — и снова
Пытаем был ты, детствующий Рус, —
Под умною опекой Годунова
Лишь выправил ты бороду и ус
И сел было с указкою за книжку,
Как должен был за Дмитрия взять Гришку,
А вслед за тем с ватагою своей
Вор Тушинский казацкою тропинкой
На царство шел с бесстыдною Маринкой —
Сей польскою пристяжкой лжецарей.
И то прошло. И, наконец, указан
России путь божественным перстом:
Се Михаил! На царство в нем помазан
Романовых благословенный дом.
И се — восстал гигант-образователь
Родной земли, ее полусоздатель
Великий Петр. Он внутрь и вне взглянул
И обнял Русь: «Здорово, мол, родная!» —
И всю ее от края и до края
Встряхнул, качнул и всю перевернул, —
Обрил ее, переодел и в школу
Ее послал, всему поиаучил;
«Да будет!» — рек, — и по его глаголу
Творилось все, и русский получил
Жизнь новую. Хоть Руси было тяжко,
Поморщилась, покорчилась, бедняжка,
Зато потом как новая земля
Явилась вдруг, оделась юной славой,
Со шведами схватилась под Полтавой
И бойкого зашибла короля.
И побойчей был кое-кто, и, глядя
На божий мир, весь мир он с бою брал, —
То был большой, всезнаменитый дядя,
Великий вождь, хоть маленький капрал;
Но, с малых лет в гимнастике страданий
Окрепший, росс не убоялся брани
С бичом всех царств, властителем властей,
С гигантом тем померялся он в силах,
Зажег Москву и в снеговых могилах
Угомонил непризванных гостей.
И между тем как на скалах Елены
Утихло то, что грозно было встарь,
Торжественно в стенах всесборной Вены
Европе суд чинил наш белый царь,
И где ему внимали так послушно —
Наш судия судил великодушно.
Забыто все. Где благодарность нам?
«Вы — варвары!» — кричат сынам России
Со всех сторон свирепые витии,
И враг летит по всем морским волнам.
Везде ты шла особою дорогой,
Святая Русь, — давно ль средь кутерьмы
На Западе, охваченном тревогой,
Качалось все? — Спокойны были мы,
И наш монарх, чьей воли непреклонность
Дивила мир, чтоб поддержать законность,
По-рыцарски извлек свой честный меч.
За то ль, что с ним мы были бескорыстны,
Для Запада мы стали ненавистны?
За то ль хотят на гибель нас обречь?
В пылу войны готовность наша к миру
Всем видима, — и видимо, как есть,
Что схватим мы последнюю секиру,
Чтоб отстоять земли родимой честь.
Не хочет ли союзничество злое
Нас покарать за рыцарство былое,
Нам доказать, что нет священных прав,
Что правота — игрушка в деле наций,
Что честь знамен — добавок декораций
В комедиях, в трагедиях держав?
Или хотят нас просветить уроком,
Нам показать, что правый, честный путь
В политике является пороком
И что людей и совесть обмануть —
Верх мудрости? — Нет! Мы им не поверим.
Придет конец невзгодам и потерям, —
Мы выдержим — и правда верх возьмет.
Меж дел людских зла сколько б ни кипело-
Отец всех благ свое проводит дело,
И он один уроки нам дает.
Пусть нас зовут врагами просвещенья!
Со всех трибун пускай кричат, что мы —
Противники всемирного движенья,
Поклонники невежественной тьмы!
Неправда! Ложь! — К врагам готовы руку
Мы протянуть, — давайте нам науку!
Уймите свой несправедливый шум!
Учите нас, — мы вам «спасибо» скажем;
Отстали мы? Догоним — и докажем,
Что хоть ленив, но сметлив русский ум.
Вы хитростью заморскою богаты,
А мы спроста в открытую идем,
Вы на словах возвышенны и святы,
А мы себя в святых не сознаем.
Порой у нас (где ж люди к злу не падки?)
Случаются и английские взятки,
И ловкости французской образцы
В грабительстве учтивом или краже;
А разглядишь — так вы и в этом даже
Великие пред нами мудрецы.
Вы навезли широкожерлых пушек,
Громадных бомб и выставили рать,
Чтоб силою убийственных хлопушек
Величие России расстрелять;
Но — вы дадите промах. Провиденье
Чрез вас свое дает нам наставленье,
А через нас самих вас поразит;
Чрез вас себя во многом мы исправим,
Пойдем вперед и против вас поставим
Величия усиленного щит.
И выстрелы с той и другой стихии
Из ваших жерл, коли на то пошло,
Сразят не мощь державную России,
А ваше же к ней привитое зло;
И, крепкие в любви благоговейной,
Мы пред царем сомкнемся в круг семейной,
И всяк сознай, и всяк из нас почуй
Свой честный долг! — Царя сыны и слуги»
Ему свои откроем мы недуги
И скажем: «Вот! Родимый наш! Врачуй!»
И кто из нас или нечестный воин,
Иль гражданин, но не закона страж,
Мы скажем: «Царь! Он Руси не достоин,
Изринь его из круга, — он не наш».
Твоя казна да будет нам святыня!
Се наша грудь — Отечества твердыня,
Затем что в ней живут и бог и царь,
Любовь к добру и пламенная вера!
И долг, и честь да будут — наша сфера!
Монарх — отец, Отечество — алтарь!
Не звезд одних сияньем лучезарен,
Но рвением к добру страны родной,
Сановник наш будь истинный боярин,
Как он стоит в стихах Ростопчиной!
Руководись и правдой и наукой,
И будь второй князь Яков Долгорукой!
Защитник будь вдовства и сиротства!
Гнушайся всем, что криво, низко, грязно!
Будь в деле чужд Аспазий, Фрин соблазна,
Друзей, связей, родства и кумовства!
И закипят гигантские работы,
И вырастет богатство из земли,
И явятся невиданные флоты,
Неслыханных размеров корабли,
И миллионы всяческих орудий,
И явятся — на диво миру — люди, —
И скажет царь: «Откройся свет во мгле
И мысли будь широкая дорога,
Затем что мысль есть проявленье бога
И лучшая часть неба на земле!»
Мы на тебя глядим, о царь, — и тягость
С унылых душ снимает этот взгляд.
Над Русью ты — увенчанная благость,
И за тебя погибнуть каждый рад.
Не унывай, земля моя родная,
И, прошлое с любовью вспоминая,
Смотри вперед на предлежащий век!
И верь, — твой враг вражду свою оплачет
И замолчит, уразумев, что значит
И русский бог, и русский человек.
Дата написания: 1855 год
(1 votes, average: 5,00 out of 5)