В моей стране — покой осенний, Дни отлетевших журавлей, И, словно строгий счет мгновений, Проходят облака над ней. Безмолвно поле, лес безгласен, Один ручей, как прежде, скор. Но странно ясен и прекрасен Омытый холодом
Упорный, упрямый, угрюмый, Под соснами взросший народ! Их шум подсказал тебе думы, Их шум в твоих песнях живет. Спокойный, суровый, могучий, Как древний родимый гранит! Твой дух, словно зимние тучи, Не громы, но вьюги
С каждым шагом все суровей Камни яростных дорог. Я иду по следу крови Тех, кто раньше изнемог. Воспаленный взор вперяя В синеву далеких гор, Вижу с края и до края Те же камни и
Я весь день, все вчера, проблуждал по стране моих снов; Как больной мотылек, я висел на стеблях у цветов; Как звезда в вышине, я сиял, я лежал на волне; Этот мир моих снов с
Прочь венки, дары царевны Упадай порфира с плеч! Здравствуй, жизни повседневной Грубо кованная речь! Я хочу изведать тайны Жизни мудрой и простой. Все пути необычайны, Путь труда, как путь иной. В час, когда устанет
Первозданные оси сдвинуты Во вселенной. Слушай: скрипят! Что наш разум зубчатый? — лавину ты Не сдержишь, ограды крепя. Для фараоновых радужных лотосов Петлицы ли фрака узки, Где вот-вот адамант Leges motus’oв1 Ньютона — разлетится
Я действительности нашей не вижу, Я не знаю нашего века, Родину я ненавижу, — Я люблю идеал человека. И в пространстве звенящие строки Уплывают в даль и к былому; Эти строки от жизни далеки,
Было? Не знаю. Мальстремом крутящим Дни все, что было, сметают на дно. Зельем пьянящим, дышу настоящим, Заревом зорь мир застлало оно. Прошлое сброшу, пустую одежду; Годы — что полки прочитанных книг! Я это —
Дивный генуэзец! как нам стали понятны Твои пророческие слова: «Мир мал!» Мы взором одним озираем его От полюса до полюса — Нет больше тайн на земле! Прежде былинка в безмерных просторах, Упорно — за
В моей душе сегодня, как в пустыне, Самумы дикие крутятся, и песок, Столбами встав, скрывает купол синий. Сознание — разломанный челнок В качаньи вод, в просторе океана; Я пал на дно, а берег мой