Валерий Брюсов. «Я — междумирок. Равен первым»
Я — междумирок. Равен первым, Я на собраньи знати — пэр, И каждым вздохом, каждым нервом Я вторю высшим духам сфер. Сумел мечтами подсмотреть я Те чувства, что взойти должны, Как пышный сев, спустя
Валерий Брюсов. «На лыжах»
Опьяняет смелый бег. Овевает белый снег. Режут шумы тишину. Нежат думы про весну. Взглядом, взглядом облелей! Рядом, рядом — и скорей! Твой ли стан склонен ко мне? Все ль обман и сон во сне?
Валерий Брюсов. «Новый синтаксис»
Язык изломан? Что ж! — глядите: Слова истлевшие дотла. Их разбирать ли, как Эдите На поле Гастингском тела? Век взвихрен был; стихия речи Чудовищами шла из русл, И ил, осевший вдоль поречий, Шершавой гривой
Валерий Брюсов. «Гребцы триремы»
Тесно во мгле мы сидим, Люди, над ярусом ярус. Зыблются ветром живым Где-то и стяги и парус! В узкие окна закат Красного золота бросил. Выступил сумрачный ряд Тел, наклоненных у весел. Цепи жестоки. Навек
Валерий Брюсов. «Зерно»
Лежу в земле, и сон мой смутен… В открытом поле надо мной Гуляет, волен и беспутен, Январский ветер ледяной. Когда стихает ярость бури, Я знаю: звезд лучистый взор Глядит с темнеющей лазури На снежный
Валерий Брюсов. «Дух земли»
В порыве скорби и отваги Тебя, о мощный Дух Земли, Мы, как неопытные маги, Неосторожно закляли. Ты встал, громаден и ужасен, На гордый зов, на дерзкий клик, Так ослепительно прекрасен И так чудовищно велик!
Валерий Брюсов. «Юношам»
Мне все равно, друзья ль вы мне, враги ли, И вам я мил иль ненавистен вам, Но знаю, — вы томились и любили, Вы душу предавали тайным снам; Живой мечтой вы жаждете свободы, Вы
Валерий Брюсов. «Творчество»
Тень несозданных созданий Колыхается во сне, Словно лопасти латаний На эмалевой стене. Фиолетовые руки На эмалевой стене Полусонно чертят звуки В звонко-звучной тишине. И прозрачные киоски, В звонко-звучной тишине, Вырастают, словно блестки, При лазоревой
Валерий Брюсов. «В ответ тому, кто предложил мне «выбор»»
Давно, средь всех соблазнов мира, Одно избрал я божество, На грозном пьедестале — лира, Лук беспощадный в длани бога, В чертах надменных — торжество. Я с детства верен стреловержцу, Тому, кем поражен Пифон, И
Валерий Брюсов. «Колумб»
С могучей верою во взоре Он неподвижен у руля И правит в гибельном просторе Покорным ходом корабля. Толпа — безумием объята — Воротит смелую ладью, С угрозой требует возврата И шлет проклятия вождю. А