Теофиль Готье. «Цветок, что делает весну»
Так скоро, к дню Святого Жана, — Я ждать их больше не могу — Распустятся цветы каштана У виллы, на большом лугу. Листок, еще вчера сокрытый, Уже почувствовал весну; На ветке, с веткой перевитой,
Теофиль Готье. «Мансарда»
На черепицах, там, где кошка Выслеживает воробья, Выглядывая из окошка, Мансарду замечаю я. Чтоб сделать вид ее приветным, Я мог бы — лгать и мне дано — Плющом, горошком незаметным Для вас убрать ее
Теофиль Готье. «Искусство»
Созданье тем прекрасней, Чем взятый материал Бесстрастней — Стих, мрамор иль металл. О светлая подруга, Стеснения гони, Но туго Котурны затяни. Прочь легкие приемы, Башмак по всем ногам, Знакомый И нищим, и богам. Скульптор,
Теофиль Готье. «Аполлония»
Люблю я имя, эхо склона Античного, богов любя, Оно сестрою Аполлона Свободно назвало тебя. На лире звонко-величавой Не устает оно звенеть, Прекраснее любви и славы И принимает в отзвук медь. Классическое, погружает Ундин в
Теофиль Готье. «Дрозд»
В лесу свистит протяжно птица И на обмерзлые кусты С надеждой светлою садится, Фрак черен, сапоги желты. То дрозд, наивный по природе, Не знающий календаря, Что верит в солнце и выводит Апрельский гимн средь
Теофиль Готье. «Старая гвардия»
15 декабря Тоскою выгнанный из дома, Я вяло вышел на бульвар, Была осенняя истома, Холодный ветер, мокрый пар. И я увидел призрак странный, Бежавший из далеких дней, По грязи и во мгле туманной Скитающихся
Теофиль Готье. «Камелия и Маргаритка»
Всем нравятся цветки в теплице, Те, что от родины вдали В кристальной сказочной темнице Великолепно расцвели. И ветерки теперь не станут Дарить им поцелуй живой, Они рождаются и вянут Пред любопытною толпой. За бриллиантовой
Теофиль Готье. «Хороший вечер»
Что за погода! — Ветер, вьюга, И кучера бранят друг друга Иззябшим ртом. Ах, этот час моя истома Влечет меня остаться дома Перед огнем. Я вижу, на углу камина, Как вылепленная ундина Меня зовет.
Теофиль Готье. «Поэма женщины»
Паросский мрамор К поэту, ищущему тему, Послушная любви его, Она пришла прочесть поэму, Поэму тела своего. Сперва, надев свои брильянты, Она взирала свысока, Влача с движеньями инфанты Темно-пурпурные шелка. Такой она блистает в ложе,
Теофиль Готье. «Загробное кокетство»
Когда умру я, пусть положат, Пока не заколочен гроб, Слегка румян на бледность кожи, Белил на шею и на лоб. Хочу, чтоб и в сырой постели, Как в день, когда он был со мной,