Опять вас нет, дни лета золотого, — И темный бор, волнуясь, зашумел; Уныл, как грусть, вид неба голубого — И свежий луг, как я, осиротел! Дождусь ли, друг, чтоб в тихом мае снова И
Три юные лавра когда я садил, Три радуги светлых надежд мне сияли; Я в будущем счастлив судьбою их был… Уж лавры мои разрослись, расцветали. Была в них и свежесть, была и краса, Верхи их,
Сонет Кто принял в грудь свою язвительные стрелы Неблагодарности, измены, клеветы, Но не утратил сам врожденной чистоты И образы богов сквозь пламя вынес целы; Кто терновым путем идя в труде, как пчелы, Сбирает воск
«Фив и музы! нет вам жестокостью равных В сонме богов — небесных, земных и подземных. Все, кроме вас, молельцам благи и щедры: Хлеб за труды земледельцев рождает Димитра, Гроздие — Вакх, елей — Афина-Паллада;
Ветр нам противен, и якорь тяжелый Ко дну морскому корабль приковал. Грустно мне, грустно, тоскую день целый; Знать, невеселый денек мне настал. Скоро минуло отрадное время; Смерть все пресекла, наш незваный гость; Пала на
Нет, други! Сердце расщепилось И опустела голова… Оно так бойко билось, билось, И — стало… чувства и слова Оцепенели… Я, бескрылый, Стою, хладею и молчу: Летать по высям нет уж силы, А ползать не