Как очаровывает взоры Востока чистая краса, Сияя розами Авроры! Быть может, эти небеса Не целый день проторжествуют; Быть может, мрак застигнет их, И ураганы добушуют До сводов, вечно голубых! Но любит тихое мечтанье В
Море ясно, море блещет; Но уже, то здесь, то там, Тень налетная трепещет, Пробегая по зыбям; Вдруг поднимутся и хлынут Темны водные струи, И высоко волны вскинут Гребни белые свои; Буря будет, тучи грянут,
Свобода странно воспитала Мою поэзию: она Ее пристрастно поливала Струями славного вина; Сама, нетрезвыми руками, Ее прямила и порой Благоуханными устами С нее сдувала прах земной. Я благодарен горделиво Ей за радушные труды; И
(Посвящаются А. И. Тургеневу) Он памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Достойный праведных похвал, И краше, чем кумир иль столб каменосечный, И тверже, чем литой металл! Тот славный памятник, отчизну украшая. О нем потомству говорит
В достопамятные годы Милой юности моей, Вы меня, певца свободы И студентских кутежей, Восхитительно ласкали — И легко мечты мои Разгорались и пылали Вдохновением любви; И легко и сладкогласно Мой счастливый стих звучал, Выговаривая
Увенчанный и пристыженный вами, Благодарить не нахожу я слов; Скажу одно: меж царскими венцами Не видано прекраснейших венцов! Пусть лаврами украшен я не буду Пусть сей венец поэту в шутку дан; Но — ваш
Любимец музы и науки! Оставь на время пыльный град Сует, профессоров и скуки И прозаических отрад; От горя жизни коловратной, От беспокойного труда, От груды книг, уйди сюда, Где воссияла благодатно Моей поэзии звезда:
Тот не поэт, в ком не пробудит Восторгов нежных, снов и мук Твоих речей волшебный звук; Тот не поэт, кто не забудет Судьбы и вольности своей, Всех дум и смелых и надменных, Постигнут искрой
Прощай! Неси на поле чести Отваги юношеской жар. Сердечный глас вражды и мести И неизбежный твой удар! За Русь, товарищ, за свободу Геллады пламенных сынов, На гром бойниц, в огонь и в воду Пойдешь
Красой небесною прекрасна, Печальна, сумрачна она; Она, как мертвая, безгласна, Она, как мертвая, бледна. Склонив заплаканные очи, Поникнув на руку челом, Она сидит во мраке ночи На белом камне гробовом. При ней, как тихий