Литература с трескучими фразами, Полная духа античеловечного, Администрация наша с указами О забирании всякого встречного, — Дайте вздохнуть!.. Я простился с столицами, Мирно живу средь полей, Но и крестьяне с унылыми лицами Не услаждают
(Детство Валежникова) 1 . . . . . . . . . . . . . . . Не торопись, мой верный пес! Зачем на грудь ко мне скакать? Еще успеем мы стрелять. Ты
Взирает он на жизнь сурово, строго, И, глядя на него, подумать можно: (У! у него здесь)(надо указать на лоб) (много! много!) Солидный вид и страшный мрак во взоре, И на челе какой-то думы след,
Как дядю моего, Ивана Ильича, Нечаянно сразил удар паралича, В его наследственном имении Корсунском, — Я памятник ему воздвигнул сгоряча, А души заложил в совете опекунском. Мои домашние, особенно жена, Пристали: «Жизнь для нас
О, не верьте этому Невскому проспекту!.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Боже вас сохрани заглядывать дамам под шляпки.
…Через дым, разъедающий очи Милых дам, убивающих ночи За игрою в лото-домино, Разглядеть что-нибудь мудрено. Миновав этот омут кромешный, Это тусклое царство теней, Добрались мы походкой поспешной До газетной…. Здесь воздух свежей; Пол с
Читатель мой! я был когда-то сам Российских книг отъявленный ценитель И яростно (не верю я ушам, Но утверждал так некий сочинитель) Уничтожал таланты и гасил В младых сердцах божественное пламя… Но дешево издатель мне
Отрадно видеть, что находит Порой хандра и на глупца, Что иногда в морщины сводит Черты и пошлого лица Бес благородный скуки тайной, И на искривленных губах Какой-то думы чрезвычайной Печать ложится; что в сердцах
Посвящаю моей сестре Анне Алексеевне Ты опять упрекнула меня, Что я с музой моей раздружился, Что заботам текущего дня И забавам его подчинился. Для житейских расчетов и чар Не расстался б я с музой
Я рано встал, недолги были сборы, Я вышел в путь, чуть занялась заря; Переходил я пропасти и горы, Переплывал я реки и моря; Боролся я, один и безоружен, С толпой врагов; не унывал в