«Я была еще вчера полезна Ближнему — теперь уж не могу! Смерть одна желанна и любезна — Пулю я недаром берегу…» Вот и все, что ты нам завещала, Да еще узнали мы потом, Что
Умру я скоро. Жалкое наследство, О родина! оставлю я тебе. Под гнетом роковым провел я детство И молодость — в мучительной борьбе. Недолгая нас буря укрепляет, Хоть ею мы мгновенно смущены, Но долгая —
Когда сверкнет звезда полночи На полусонную Неву, Ряды былых событий очи Как будто видят наяву… Я мыслю: где ты, век деяний Царя великого Петра? Где гений мира, гений браней И славы русского орла? И
Господь! твори добро народу! Благослови народный труд, Упрочь народную свободу, Упрочь народу правый суд! Чтобы благие начинанья Могли свободно возрасти, разлей в народе жажду знанья И к знанью укажи пути! И от ярма порабощенья
1. Московское стихотворение На дальнем севере, в гиперборейском крае, Где солнце тусклое, показываясь в мае, Скрывается опять до лета в сентябре, Столица новая возникла при Петре. Возникнув с помощью чухонского народа Из топей и
Так говорила (…) актриса отставная, Простую речь невольно украшая Остатками когда-то милых ей, А ныне смутно памятных ролей, — Но не дошли до каменного слуха Ее проклятья, — бедная старуха Ушла домой с Наташею
Вам, мой дар ценившим и любившим, Вам, ко мне участье заявившим В черный год, простертый надо мной, Посвящаю труд последний мой! Я примеру русского народа Верен: «В горе жить — Некручинну быть» — И,
Не говори: «Забыл он осторожность! Он будет сам судьбы своей виной!..» Не хуже нас он видит невозможность Служить добру, не жертвуя собой. Но любит он возвышенней и шире, В его душе нет помыслов мирских.
Памяти Шиллера Где вы — певцы любви, свободы, мира И доблести?.. Век «крови и меча»! На трон земли ты посадил банкира, Провозгласил героем палача… Толпа гласит: «Певцы не нужны веку!» И нет певцов… Замолкло
Наивная и страстная душа, В ком помыслы прекрасные кипели, Упорствуя, волнуясь и спеша, Ты честно шел к одной высокой цели; Кипел, горел — и быстро ты угас! Ты нас любил, ты дружеству был верен