Когда последнее мгновенье Мой взор навеки омрачит, И в мир, где казнь или спасенье, Душа поэта улетит, Быть может, приговор досадный Прикажет возвратиться ей Туда, где в жизни безотрадной Она томилась столько дней; Тогда
Воет ветр и свистит пред недальной грозой; По морю, на темный восток, Озаряемый молньей, кидаем волной, Несется неверный челнок. Два гребца в нем сидят с беспокойным челом, И что-то у ног их под белым
I Взгляни, как мой спокоен взор, Хотя звезда судьбы моей Померкнула с давнишних пор И с нею думы светлых дней. Слеза, которая не раз Рвалась блеснуть перед тобой, Уж не придет, как этот час,
Слова разлуки повторяя, Полна надежд душа твоя; Ты говоришь: есть жизнь другая И смело веришь ей… но я?.. Оставь страдальца! — будь покойна: Где б ни был этот мир святой, Двух жизней сердцем ты
Глава 1 Then burst her heart in one long shriek, And to the earth she fell like stone Or statue from its base o’erthrown. Byron1 Во время оно жил да был В Москве боярин
Люблю я солнце осени, когда, Меж тучек и туманов пробираясь, Оно кидает бледный мертвый луч На дерево, колеблемое ветром, И на сырую степь. Люблю я солнце, Есть что-то схожее в прощальном взгляде Великого светила
Нет! мир совсем пошел не так; Обиняков не понимают; Скажи не просто: ты дурак, — За комплимент уж принимают? Все то, на чем ума печать, Они привыкли ненавидеть! Так стану ж умным называть, Когда
Белеет парус одинокой В тумане моря голубом. Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном? Играют волны, ветер свищет, И мачта гнется и скрыпит; Увы! — он счастия не ищет
Тебе — тебе мой дар смиренный, Мой труд безвестный и простой, Но пламенный, но вдохновенный Воспоминаньем и — тобой! Я дни мои влачу, тоскуя И в сердце образ твой храня, Но об одном тебя
Ласкаемый цветущими мечтами, Я тихо спал, и вдруг я пробудился, Но пробужденье тоже было сон; И думая, что цепь обманчивых Видений мной разрушена, я вдвое Обманут был воображеньем, если Одно воображение творит Тот новый