Я не хочу, чтоб свет узнал Мою таинственную повесть; Как я любил, за что страдал, Тому судья лишь бог да совесть!.. Им сердце в чувствах даст отчет; У них попросит сожаленья; И пусть меня
Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете. К чему глубокие познанья, жажда славы, Талант и пылкая любовь свободы, Когда мы их употребить не можем. Мы, дети севера, как здешние растенья, Цветем недолго, быстро увядаем…
Зачем, о счастии мечтая, Ее зовем мы: гурия? Она, как дева, — дева рая, Как женщина же — фурия. Дата написания: 1841 год
Дубовый листок оторвался от ветки родимой И в степь укатился, жестокою бурей гонимый; Засох и увял он от холода, зноя и горя; И вот наконец докатился до Черного Моря. У Черного Моря чинара стоит
(Посвящается…) Кларису юноша любил, Давно тому назад. Он сердце девы получил: А сердце — лучший клад. Уж громкий колокол гудет, И в церкве поп с венцами ждет. И вдруг раздался крик войны, Подъяты знамена:
Ну что скажу тебе я спросту? Мне не с-руки хвала и лесть: Дай бог тебе побольше росту — Другие качества все есть. Дата написания: 1837 год
Ты знал ли дикий край, под знойными лучами, Где рощи и луга поблекшие цветут? Где хитрость и беспечность злобе дань несут? Где сердце жителей волнуемо страстями? И где являются порой Умы и хладные и
Царю небесный! Спаси меня От куртки тесной, Как от огня. От маршировки Меня избавь, В парадировки Меня не ставь. Пускай в манеже Алехин глас Как можно реже Тревожит нас. Еще моленье Прошу принять —
Три ночи я провел без сна — в тоске, В молитве, на коленах, — степь и небо Мне были храмом, алтарем курган; И если б кости, скрытые под ним, Пробуждены могли быть человеком, То,
Sie liebten sich beide, doch keiner Wollt’es dem andern gestehn Heine1 Они любили друг друга так долго и нежно, С тоской глубокою и страстью безумно-мятежной! Но, как враги, избегали признанья и встречи, И были