Как небеса твой взор блистает Эмалью голубой, Как поцелуй звучит и тает Твой голос молодой; За звук один волшебной речи, За твой единый взгляд, Я рад отдать красавца сечи, Грузинский мой булат; И он
Колокол стонет, Девушка плачет, И слезы по четкам бегут. Насильно, Насильно От мира в обители скрыта она, Где жизнь без надежды и ночи без сна. Так мое сердце Грудь беспокоит И бьется, бьется, бьется.
Мой друг, не плачь перед разлукой И преждевременною мукой Младое сердце не тревожь, Ты сам же после осмеешь Тоску любови легковерной, Которая закралась в грудь. Что раз потеряно, то, верно, Вернется к нам когда-нибудь.
Между лиловых облаков Однажды вечера светило За снежной цепию холмов Краснея ярко заходило, И возле девы молодой, Последним блеском озаренной, Стоял я бледный, чуть живой, И с головы ее бесценной Моих очей я не
Послушай, вспомни обо мне, Когда законом осужденный В чужой я буду стороне — Изгнанник мрачный и презренный. И будешь ты когда-нибудь Один, в бессонный час полночи, Сидеть с свечой… и тайно грудь Вздохнет —
Над бездной адскою блуждая, Душа преступная порой Читает на воротах рая Узоры надписи святой. И часто тайную отраду Находит муке неземной, За непреклонную ограду Стремясь завистливой мечтой. Так, разбирая в заточенье Досель мне чуждые
Душа моя должна прожить в земной неволе Не долго. Может быть я не увижу боле Твой взор, твой милый взор, столь нежный для других, Звезду приветную соперников моих; Желаю счастья им — тебя винить
Дай бог, чтоб вечно вы не знали, Что значат толки дураков, И чтоб вам не было печали От шпор, мундира и усов; Дай бог, чтоб вас не огорчали Соперниц ложные красы, Чтобы у ног
Русалка плыла по реке голубой, Озаряема полной луной; И старалась она доплеснуть до луны Серебристую пену волны. И шумя и крутясь, колебала река Отраженные в ней облака; И пела русалка — и звук ее
Я зрел во сне, что будто умер я; Душа, не слыша на себе оков Телесных, рассмотреть могла б яснее Весь мир — но было ей не до того; Боязненное чувство занимало Ее; я мчался