Максимилиан Волошин. «Полдень»
Из цикла «Алтари в пустыне» Звонки стебли травы, и движенья зноя пахучи. Горы, как рыжие львы, стали на страже пустынь. В черно-синем огне расцветают медные тучи. Горечью дышит полынь. В ярых горнах долин, упоенных
Максимилиан Волошин. «Молитва о городе»
Из цикла «Возношения» С. А. Толузакову И скуден, и неукрашен Мой древний град В венце генуэзских башен, В тени аркад; Среди иссякших фонтанов, Хранящих герб То дожей, то крымских ханов — Звезду и серп;
Максимилиан Волошин. «Поэту»
1 Горн свой раздуй на горе, в пустынном месте над морем Человеческих множеств, чтоб голос стихии широко Душу крылил и качал, междометья людей заглушая. 2 Остерегайся друзей, ученичества шума и славы. Ученики развинтят и
Максимилиан Волошин. «Теперь я мертв. Я стал строками книги»
Из цикла «Блуждания» Теперь я мертв. Я стал строками книги В твоих руках… И сняты с плеч твоих любви вериги, Но жгуч мой прах. Меня отныне можно в час тревоги Перелистать, Но сохранят всегда
Максимилиан Волошин. «Л. П. Гроссману»
В слепые дни затменья всех надежд, Когда ревели грозные буруны И были ярым пламенем Коммуны Расплавлены Москва и Будапешт, В толпе убийц, безумцев и невежд, Где рыскал кат и рыкали тиуны, Ты обновил кифары
Максимилиан Волошин. «Над полями Альзаса»
Из цикла «Война» Ангел непогоды пролил огнь и гром, Напоив народы яростным вином. Средь земных безлюдий тишина гудит Грохотом орудий, топотом копыт. Преклоняя ухо в глубь души, внемли, Как вскипает глухо желчь и кровь
Максимилиан Волошин. «Цеппелины над Парижем»
Из цикла «Пламена Парижа» А. Н. Ивановой Весь день звучали сверху струны И гуды стерегущих птиц. А после ночь писала руны, И взмахи световых ресниц Чертили небо. От окрестных Полей поднялся мрак и лег.
Максимилиан Волошин. «На берегах Эгейских вод»
На берегах Эгейских вод Белье стирала Навзикая. Над Одиссеем небосвод Вращался, звездами мерцая. Эфир огнями проницая, Поток срывался Персеид. И, прах о небо зажигая, Не остывал аэролит. Я падал в бездны. Мой полет Насквозь,
Максимилиан Волошин. «Памяти В. К. Цераского»
Он был из тех, в ком правда малых истин И веденье законов естества В сердцах не угашают созерцанья Творца миров во всех его делах. Сквозь тонкую завесу числ и формул Он Бога выносил лицом
Максимилиан Волошин. «К излогам гор душа влекома»
Из цикла «Киммерийская весна» К излогам гор душа влекома… Яры, увалы, ширь полей… Все так печально, так знакомо… Сухие прутья тополей, Из камней низкая ограда, Быльем поросшая межа, Нагие лозы винограда На темных глыбах