Господи Боже, склони свои взоры К нам, истомленным суровой борьбой, Словом Твоим подвигаются горы, Камни как тающий воск пред Тобой! Тьму отделил Ты от яркого света, Создал Ты небо, и Небо небес, Землю, что
Как в небесах, объятых тяжким сном, Порой сверкает беглая зарница, Но ей не отвечает дальний гром,- Так точно иногда в уме моем Мелькают сны, и образы, и лица, Погибшие во тьме далеких лет,- Но
Иногда в пустыне возникают голоса, но никто не знает, откуда они. (Слова одного бедуина) 1 О, Господи, молю Тебя, приди! Уж тридцать лет в пустыне я блуждаю, Уж тридцать лет ношу огонь в груди,
Мне все равно: царем ли быть могучим, Иль мудрецом, средь отреченных книг, Иль облаком, бегущим к дальним тучам, Чтоб засветиться молнией на миг. Всему и всем сочувственный двойник, Я ввысь иду по лабиринтным кручам,
Уходят дни. И вот уж десять лет Прошло с тех пор, как смерть к тебе склонилась. Но смерти для твоих созданий нет, Толпа твоих видений, о, поэт, Бессмертием навеки озарилась. В немом гробу ты
Прорезав тучу, темную, как дым, Последний луч, в предчувствии заката, Горит угрюмо,- он, что был живым Когда-то! Тесниной смутных гор враждебно сжата, Одна долина светом золотым Еще живет, блистательно-богата. Но блеск ушел к вершинам
Ты льнешь ко мне, как гибкая лоза, И все твои движения красивы, Твоих волос капризные извивы Пышнее, чем полночная гроза. Настолько же прекрасны, как и лживы, Глубокие спокойные глаза, Где искрится притворная слеза, Где
Мы шли в золотистом тумане, И выйти на свет не могли, Тонули в немом Океане, Как тонут во мгле корабли. Нам снились видения Рая, Чужие леса и луга, И прочь от родимого края Иные
Слова любви, несказанные мною, В моей душе горят и жгут меня. О, если б ты была речной волною, О, если б я был первой вспышкой дня! Чтоб я, скользнув чуть видимым сияньем, В тебя
Запах Солнца? Что за вздор! Нет, не вздор. В Солнце звуки и мечты, Ароматы и цветы Все слились в согласный хор, Все сплелись в один узор. Солнце пахнет травами, Свежими купавами, Пробужденною весной, И