Как хочешь ты трудись; Но приобресть не льстись Ни благодарности, ни; славы, Коль нет в твоих трудах ни пользы, ни забавы. Крестьянин на заре с сохой Над полосой своей трудился; Трудился так крестьянин мой,
Кукушка на суку печально куковала. «Что, кумушка, ты так грустна? — Ей с ветки ласково Голубка ворковала. — Или о том, что миновала У нас весна И с ней любовь, спустилось солнце ниже, И
Подагру с Пауком сам ад на свет родил: Слух этот Лафонтен по свету распустил. Не стану я за ним вывешивать и мерить, Насколько правды тут, и как и почему; Притом же, кажется, ему, Зажмурясь,
В жилище мрачное теней На суд предстали пред судей В один и тот же час: Грабитель (Он по большим дорогам разбивал, И в петлю, наконец, попал); Другой был славою покрытый Сочинитель: Он тонкий разливал
«Поди-ка, брат Андрей! Куда ты там запал? Поди сюда, скорей, Да подивуйся дяде! «Торгуй по-моему, так будешь не в накладе, — Так в лавке говорил племяннику Купец. — Ты знаешь польского сукна конец, Который
Из стада серый Волк В лес овцу затащил, в укромный уголок, Уж разумеется, не в гости: Овечку бедную обжора ободрал, И так ее он убирал, Что на зубах хрустели кости. Но как ни жаден
Стрелок весной малиновку убил. Уж пусть бы кончилось на ней несчастье злое, Но нет; за ней должны еще погибнуть трое: Он бедных трех ее птенцов осиротил. Едва из скорлупы, без смыслу и без сил,
В деревне, в праздник, под окном Помещичьих хором, Народ толпился. На Белку в колесе зевал он и дивился. Вблизи с березы ей дивился тоже Дрозд: Так бегала она, что лапки лишь мелькали И раздувался
Отчего сей свист унылый, Житель рощей, друг полей? Не из города ль, мой милый, Прилетел ты, соловей? Не из клетки ль на свободу Выпорхнул в счастливый час, И, еще силка страшась, Робко так поешь
Приятель своего приятеля просил, Чтоб Бочкою его дни на три он ссудил. Услуга в дружбе — вещь святая! Вот, если б дело шло о деньгах, речь иная: Тут дружба в сторону, и можно б