Меж островов Архипелага Есть славный остров. Он пустой, В нем есть подобье саркофага. Сиял рассвет, туман с водой Мешался в бездны голубые, Когда увидел я впервые В тумане, в ладане густом, Его алевшую громаду,
Халдейские мифы Когда ковчег был кончен и наполнен, И я, царь Касисадра, Ксисутрос, Зарыл в Сиппаре хартии закона, Раздался с неба голос: «На закате На землю хлынет ливень. Затвори В ковчеге дверь». И вот
По алтарям, пустым и белым, Весенний ветер дул на нас, И кто-то сверху капал мелом На золотой иконостас. И звучный гул бродил в колоннах, Среди лесов. И по лесам Мы шли в широких балахонах,
Волна ушла — блестят, как золотые. На солнце валуны. Волна идет — как из стекла литые. Идут бугры волны. По ним скользит, колышется медуза, Живой морской цветок… Но вот волна изнемогла от груза И
…И Агнец снял четвертую печать. И услыхал я голос, говоривший: «Восстань, смотри!» И я взглянул: конь бледен, На нем же мощный всадник — Смерть. И Ад За нею шел, и власть у ней была
На западе весною под вечер тучи сини, Сырой землею пахнет, бальзамом тополей. Я бросил фортепьяны, пошел гулять в долине, Среди своих спокойных селений и полей. Соседский сад сквозится по скатам за рекою, Еще пустой,
Озарен был сумрак мрачный В старом храме, и сиял Чистый образ новобрачной При огнях, в фате прозрачной, Под молитвенный хорал. А из окон ночь синела; Зимник номер темен был, Вьюга в сумраке шумела, Грустно
Насторожись, стань крепче в стремена. Н ущелье мрак, шумящие каскады. И до небес скалистые громады Истают в конце ущелья как стена. Над их челом — далеких звезд алмазы. А на груди, в зловещей темноте.
По древнему унывному распеву Поет собор. Злаченые столпы Блестят из тьмы. Бог, пригвожденный к древу Почил — и се, в огнях, среди толпы. И дьявол тут. Теперь он входит смело И смело зрит простертое
Ночь ледяная и немая. Пески и скалы берегов. Тяжелый парус поднимая, Рыбак идет на дальний лов. Зачем ему дан ловчий жребий? Зачем в глухую зыбь зимой Простер и ты свой невод в небе. Рыбак