Иван Бунин. «Туман»
Сумрачно, скучно светает зоря. Пахнет листвою и мокрыми гумнами. Воют и тянут за рогом псаря Гончие сворами шумными. Тянут, стихают — и тонут следы В темном тумане. Людская чуть курится. Сонно в осиннике квохчут
Иван Бунин. «Иерихон»
Скользят, текут огни зеленых мух. Над Мертвым морем знойно и туманно От блеска звезд. Песок вдали — как манна, И смутный гул, дрожа, колдует слух. То ропот жаб. Он длится неустанно, Зовет, томит… Но
Иван Бунин. «Кольцо»
В белом песке золотое блеснуло кольцо. Я задремал над Днепром у широкого плеса, Знойною ласкою ветер повеял в лицо, Легкой прохладой и запахом свежего теса… Ярко в воде золотое блеснуло кольцо. Как его вымыли
Иван Бунин. «Колибри»
Трава пестрит — как разглядеть змею? Зеленый лес раскинул в жарком свете Сквозную тень, узорчатые сети, — Они живут в неведенье, в раю. Поют, ликуют, спорят голосами, Огнем хвостов… Но стоит невпопад Взглянуть в
Иван Бунин. «Самсон»
Был ослеплен Самсон, был господом обижен, Был чадами греха поруган и унижен И приведен на пир. Там, опустив к земле Незрячие глаза, он слушал смех и клики, Но мгла текла пред ним — и
Иван Бунин. «Каменная баба»
От зноя травы сухи и мертвы. Степь — без границ, но даль синеет слабо. Вот остов лошадиной головы. Вот снова — Каменная Баба. Как сонны эти плоские черты! Как первобытно-грубо это тело! Но я
Иван Бунин. «Смотрит месяц ненастный, как сыплются желтые листья»
Смотрит месяц ненастный, как сыплются желтые листья Как проносится ветер в беспомощно-зыбком саду. На кусты и поляны в тоске припадают деревья: «Проноси, вольный ветер, скорей эту жуткую ночь!» С неземною печалью глядит затуманенный месяц…
Иван Бунин. «Вот он снова, этот белый»
Вот он снова, этот белый Город турок и болгар, Небо синее, мечети, Черепица крыш, базар, Фески, зелень и бараны На крюках без головы, В черных пятнах под засохшим Серебром нагой плевы… Вот опять трактир
Иван Бунин. «Могила в скале»
То было в полдень, в Нубии, на Ниле. Пробили вход, затеплили огни — И на полу преддверия, в тени, На голубом и тонком слое пыли, Нашли живой и четкий след ступни. Я, путник, видел
Иван Бунин. «Отчаяние»
…И нового порфирой облекли И назвали владыкою Ирана. Нож отняли у прежнего тирана, Но с робостью, с поклоном до земли. В Испании — рев варварского стана, Там с грязью мозг копытами толкли… Кровоточит зияющая