Иван Бунин. «Когда вдоль корабля, качаясь, вьется пена»
Когда вдоль корабля, качаясь, вьется пена И небо меж снастей синеет в вышине, Люблю твой бледный лик, печальная Селена, Твой безнадежный взор, сопутствующий мне. Люблю под шорох волн рыбацкие напевы, И свежесть от воды
Иван Бунин. «Огонь»
Нет ничего грустной ночного Костра, забытого в бору. О, как дрожит он, потухая И разгораясь на ветру! Ночной холодный ветер с моря Внезапно залетает в бор; Он, бешено кружась, бросает В костер истлевший хвойный
Иван Бунин. «Как много звезд на тусклой синеве!»
Как много звезд на тусклой синеве! Весь небосклон в их траурном уборе. Степь выжжена. Густая пыль в траве. Чернеет сад. За ним — обрывы, море. Оно молчит. Весь мир молчит — затем, Что в
Иван Бунин. «Любил он ночи темные в шатре»
Любил он ночи темные в шатре, Степных кобыл заливчатое ржанье, И перед битвой волчье завыванье, И коршунов на сумрачном бугре. Страсть буйной мощи силясь утолить, Он за врагом скакал как исступленный, Чтоб дерзостью погони
Иван Бунин. «Ночная змея»
Глаза козюли, медленно ползущей К своей норе вечною сонной пущей, Горят, как угли. Сумрачная мгла Стоит в кустах — и вот она зажгла Два ночника, что зажигать дано ей Лишь девять раз, и под
Иван Бунин. «Плакала ночью вдова»
Плакала ночью вдова: Нежно любила ребенка, но умер ребенок. Плакал и старец-сосед, прижимая к глазам рукава, Звезды светили, и плакал в закуте козленок. Плакала мать по ночам. Плачущий ночью к слезам побуждает другого: Звезды
Иван Бунин. «Авраам»
Был Авраам в пустыне темной ночью И увидал на небесах звезду. «Вот мой господь!» — воскликнул он. Но в полночь Звезда зашла — и свет ее померк. Был Авраам в пустыне пред рассветом И
Иван Бунин. «Еще утро не скоро, не скоро»
Еще утро не скоро, не скоро, Ночь из тихих лесов не ушла. Под навесами сонного бора — Предрассветная теплая игла. Еще ранние птицы не пели, Чуть сереют вверху небеса, Влажно-зелены темные ели, Пахнет летнею
Иван Бунин. «Псалтирь»
Бледно-синий загадочный лик На увядшие розы поник, И светильники гроб золотят. И прозрачно струится их чад. — Дни мои отошли, отцвели. Я бездомный и чуждый земли: Да возрадует дух мой господь, В свет и
Иван Бунин. «Ночные цикады»
Прибрежный хрящ и голые обрывы Стенных равнин луной озарены. Хрустальный звон сливает с небом нивы. Цветы, колосья, травы им полны, Он ни на миг не молкнет, но не будит Бесстрастной предрассветной тишины. Ночь стелет