Когда высоко под дугою Звенело солнце для меня, Я жил унылою мечтою, Минуты светлые гоня… Они пугливо отлетали, Но вот прибился мой звонок: И где же вы, златые дали? В тумане — юг, погас
Сонет Я ночи знал. Мечта и труд Их наполняли трепетаньем, — Туда, к надлунным очертаньям, Бывало, мысль они зовут. Томя и нежа ожиданьем, Они, бывало, промелькнут, Как цепи розовых минут Между запиской и свиданьем.
Раззолоченные, но чахлые сады С соблазном пурпура на медленных недугах, И солнца поздний пыл в его коротких дугах, Невластный вылиться в душистые плоды. И желтый шелк ковров, и грубые следы, И понятая ложь последнего
Тоска отшумевшей грозы Сердце ль не томилося Желанием грозы, Сквозь вспышки бело-алые? А теперь влюбилося В бездонность бирюзы, В ее глаза усталые. Все, что есть лазурного, Излилося в лучах На зыби златошвейные, Все, что
От душной копоти земли Погасла точка огневая, И плавно тени потекли, Контуры странные сливая. И знал, что спать я не могу: Пока уста мои молились, Те, неотвязные, в мозгу Опять слова зашевелились. И я
Тупые звуки вспышек газа Над мертвой яркостью голов, И скуки черная зараза От покидаемых столов, И там, среди зеленолицых, Тоску привычки затая, Решать на выцветших страницах Постылый ребус бытия. Дата написания: ?
Крутясь-мутясь да сбилися Желты пески с волной, Часочек мы любилися, Да с мужнею женой. Ой, цветики садовые, Да некому полить! Ой, прянички медовые! Да с кем же вас делить? А уж на что уважены:
Люблю его, когда, сердит, Он поле ржи задернет флером Иль нежным летом бороздит Волну по розовым озерам; Когда грозит он кораблю И паруса свивает в жгутья; И шум зеленый я люблю, И облаков люблю
Вы за мною? Я готов. Нагрешили, так ответим. Нам — острог, но им — цветов… Солнца, люди, нашим детям! В детстве тоньше жизни нить, Дни короче в эту пору… Не спешите их бранить, Но
Уж черной Ночи бледный День Свой факел отдал, улетая: Темнеет в небе хлопьев стая, Но, веселя немую сень, В камине вьется золотая Змея, змеей перевитая. Гляжу в огонь — работать лень: Пускай по стенам,