(Памяти Апухтина) Я устал от бессонниц и снов, На глаза мои пряди нависли: Я хотел бы отравой стихов Одурманить несносные мысли. Я хотел бы распутать узлы… Неужели там только ошибки? Поздней осенью мухи так
«Милая, милая, где ж ты была Ночью, в такую метелицу?» — Горю и ночью дорога светла, К дедке ходила на мельницу. — «Милая, милая, я не пойму Речи с словами притворными… С чем же
Над высью пламенной Синая Любить туман Ее лучей, Молиться Ей, Ее не зная, Тем безнадежно горячей. Но из лазури фимиама, От лилий праздного венца, Бежать… презрев гордыню храма И славословие жреца, Чтоб в океане
Я хотел бы любить облака На заре… Но мне горек их дым: Так неволя тогда мне тяжка, Так я помню, что был молодым. Я любить бы их вечер хотел, Когда, рдея, там гаснут лучи,
…………….. И всю ночь там по месяцу дымы вились, И всю ночь кто-то жалостно-чуткий На скамье там дремал, уходя в котелок. …………….. А к рассвету в молочном тумане повис На березе искривленно-жуткий И мучительно-черный
Этого быть не может, Это — подлог… День так тянулся и дожит, Иль, не дожив, изнемог?.. Этого быть не может… С самых тех пор В горле какой-то комок… Вздор… Этого быть не может… Это
Ты опять со мной Ты опять со мной, подруга осень, Но сквозь сеть нагих твоих ветвей Никогда бледней не стыла просинь, И снегов не помню я мертвей. Я твоих печальнее отребий И черней твоих
На белом фоне все тусклей Златится горняя лампада, И в доцветании аллей Дрожат зигзаги листопада. Кружатся нежные листы И не хотят коснуться праха… О, неужели это ты, Все то же наше чувство страха? Иль
О. П. Хмара-Барщевской Меж теней погасли солнца пятна На песке в загрезившем саду. Все в тебе так сладко-непонятно, Но твое запомнил я: «Приду». Черный дым, но ты воздушней дыма, Ты нежней пушинок у листа,
М. А. Кузмину Пусть травы сменятся над капищем волненья И восковой в гробу забудется рука, Мне кажется, меж вас одно недоуменье Все будет жить мое, одна моя Тоска… Нет, не о тех, увы! кому