Валентина, сколько счастья! Валентина, сколько жути! Сколько чары! Валентина, отчего же ты грустишь? Это было на концерте в медицинском институте, Ты сидела в вестибюле за продажею афиш. Выскочив из ландолета, девушками окруженный, Я стремился
Она на пальчиках привстала И подарила губы мне, Я целовал ее устало В сырой осенней тишине. И слезы капали беззвучно В сырой осенней тишине. Гас скучный день — и было скучно, Как все, что
Над морем сидели они на веранде, Глаза устремив к горизонту. Виконт сомневался в своей виконтессе, Она доверяла виконту. Но пели веселые синие волны И вечера южного влага, И пела душа, танцевавшая в море: «Доверие
Вы мать ребенка школьнических лет, И через год муж будет генералом… Но отчего на личике усталом — Глухой тоски неизгладимый след? Необходим для сердца перелом: Догнать… Вернуть… Сказать кому-то слово.. И жутко Вам, что
День алосиз. Лимонолистный лес Драприт стволы в туманную тунику. Я в глушь иду, под осени berceuse, Беру грибы и горькую бруснику. Кто мне сказал, что у меня есть муж И трижды овесененный ребенок?.. Ведь
Пою в помпезной эпиталаме — О, Златолира, воспламеняй! — Пою Безумье твое и Пламя, Бог новобрачных, бог Гименей! Весенься вечно, бог пьяный слепо, Всегда весенься, наивный бог! Душа грезэра, как рай, нелепа!.. Вздох Гименея
Сонет Ты ласточек рисуешь на меню, Взбивая сливки к тертому каштану. За это я тебе не изменю И никогда любить не перестану. Все жирное, что угрожает стану, В загоне у тебя. Я не виню,
Котик милый, деточка! встань скорей на цыпочки, Алогубы-цветики жарко протяни… В грязной репутации хорошенько выпачкай Имя светозарное гения в тени… Ласковая девонька! крошечная грешница! Ты еще пикантнее от людских помой! Верю: ты измучилась… Надо
А. На-ой. «Лилии, лилии чистые, Звезды саронских полей»… (М. Лохвицкая) В светозарной душе белых лилий посев Расцветет для услад урожая, И болотный туман испарится, осев, Только солнце дохнет, урожая. В светозарной душе — лилий
В будуаре тоскующей нарумяненной Нелли, Где под пудрой молитвенник, а на ней Поль-де-Кок, Где брюссельское кружево… на платке из фланели! — На кушетке загрезился молодой педагог. Познакомился в опере и влюбился, как юнкер. Он