День угасает, Ночь наступает, Скованы льдами Волны реки. Тучи куда-то Мчатся к закату, В окнах деревни Зажгись огоньки. Снежные снова Хлопья готовы Сад и дорогу — Все замести… В мерном движенье Мрачною тенью К
Когда из книги мне звучал Твой голос величаво, строго, Я сердцем трепетным взывал: «Хвала тебе, служитель Бога!» Хвала! Твоя святая речь Немолчно пусть звучит народу! Твои слова — разящий меч В священной битве за
Был Карл Великий мудрый властелин; Он повелел, чтоб сделал Алкуин, Советник императора и друг, Двор ахенский рассадником наук, Чтоб научил он принцев — управлять, А подданных — смиренье проявлять. И в юношей вливал за
Запомните, дети, — слышал весь мир, Как в полночь глухую скакал Поль Ревир… То было в семьдесят пятом году, В восемнадцатый день апреля, — в живых Уж нет свидетелей лет былых. Он другу сказал:
О лебедь городов, воды и солнца брат! Уснувший, как в гнезде, меж тростников, средь ила Лагуны, что тебя вскормила и взрастила, Как все историки и гости говорят. Подобный лилии гигантской, ты зачат От моря
В сказаньях «Магналия Кристи» О давних временах Прочел я в прозе легенду, — И вот она здесь в стихах. Корабль из Нью-Хэвена вышел Осенним утром сырым. Как ветер, наполнивший парус, Молитвы неслись за ним.
Она живет у вод Кенгавы, В среде чужих детей. Ей школа — все; надежды, славы Другой не нужно ей. Как кроет все одеждой ясной Цветущая весна, Так святостью души прекрасной Объемлет всех она. Сама
Повесив праздно паруса, Корабль в заливе ждал, Чтоб месяц вышел в небеса И вздулся темный вал. Причалив к берегу в челне, Рабочий люд следил, Как аллигатор полз на дне Улечься в мягкий ил. А
Четвертый час… Во тьме ночной Летит в пространство шар земной. Несет он земли и моря Туда, где встретит их заря. И лишь фонарь на корабле Мерцает мне в прохладной мгле… И лишь доносится ко
Дня нет уж… За крыльями Ночи Прозрачная стелется мгла, Как легкие перья кружатся Воздушной стезею орла. Сквозь сети дождя и тумана По окнам дрожат огоньки, И сердце не может бороться С волной набежавшей тоски.