Федор Тютчев. «Саконтала». (из Гете)
Что юный год дает цветам — Их девственный румянец; Что зрелый год дает плодам — Их царственный багрянец; Что нежит взор и веселит, Как перл, в морях цветущий; Что греет душу и живит, Как
Федор Тютчев. «Как этого посмертного альбома»
Как этого посмертного альбома Мне дороги заветные листы, Как все на них так родственно-знакомо, Как полно все душевной теплоты! Как этих строк сочувственная сила Всего меня обвеяла былым! Храм опустел, потух огонь кадила, Но
Федор Тютчев. «Велели вы — хоть, может быть, и в шутку»
Велели вы — хоть, может быть, и в шутку — Я исполняю ваш приказ. Тут места нет раздумью, ни рассудку, И даже мудрость без ума от вас, — И даже он — ваш дядя
Федор Тютчев. «14 декабря 1825»
Вас развратило Самовластье, И меч его вас поразил, — И в неподкупном беспристрастье Сей приговор Закон скрепил. Народ, чуждаясь вероломства, Поносит ваши имена — И ваша память для потомства, Как труп в земле, схоронена.
Федор Тютчев. «Радость и горе в живом упоенье». (из Гете)
Радость и горе в живом упоенье, Думы и сердце в вечном волненье, В небе ликуя, томясь на земли, Страстно ликующей, Страстно тоскующей, Жизни блаженство в одной лишь любви… Дата написания: 1870 год
Федор Тютчев. «Над виноградными холмами»
Над виноградными холмами Плывут златые облака. Внизу зелеными волнами Шумит померкшая река — Взор, постепенно из долины Подъемлясь, всходит к высотам И видит на краю вершины Круглообразный, светлый Храм. Там в горнем, неземном жилище,
Федор Тютчев. «Еще земли печален вид»
Еще земли печален вид, А воздух уж весною дышит, И мертвый в поле стебль колышет, И елей ветви шевелит — Еще природа не проснулась, Но сквозь редеющего сна Весну послышала она И ей невольно
Федор Тютчев. «К Б.»
Я встретил вас — и все былое В отжившем сердце ожило; Я вспомнил время золотое — И сердцу стало так тепло… Как поздней осени порою Бывают дни, бывает час, Когда повеет вдруг весною И
Федор Тютчев. «29 января 1837»
Из чьей руки свинец смертельный Поэту сердце растерзал? Кто сей божественный фиал Разрушил, как сосуд скудельный? Будь прав или виновен он Пред нашей правдою земною, Навек он высшею рукою В «цареубийцы» заклеймен. Но ты,
Федор Тютчев. «Черное море»
Пятнадцать лет с тех пор минуло, Прошел событий целый ряд, Но вера нас не обманула, И севастопольского гула Последний слышим мы раскат. Удар последний и громовый, Он грянул вдруг, животворя, Последнее в борьбе суровой