Федор Тютчев. «Ю. Ф. Абазе»
Так — гармонических орудий Власть беспредельна над душой, И любят все живые люди Язык их темный, но родной. В них что-то стонет, что-то бьется, Как в узах заключенный дух, На волю просится, и рвется,
Федор Тютчев. «Британский леопард»
Британский леопард За что на нас сердит? И машет все хвостом, И гневно так рычит? Откуда поднялась внезапная тревога Чем провинились мы? Тем, что, в глуби зашед Степи средиазийской, Наш северный медведь — Земляк
Федор Тютчев. «Есть в осени первоначальной»
Есть в осени первоначальной Короткая, но дивная пора — Прозрачный воздух, день хрустальный, И лучезарны вечера… Где бодрый серп гулял и падал колос, Теперь уж пусто все — простор везде, — Лишь паутины тонкий
Федор Тютчев. «Великий день Карамзина»
Великий день Карамзина Мы, поминая братской тризной, — Что скажем здесь, перед отчизной, На что б откликнулась она? Какой хвалой благоговейной, Каким сочувствием живым Мы этот славный день почтим — Народный праздник и семейный
Федор Тютчев. «Когда дряхлеющие силы»
Когда дряхлеющие силы Нам начинают изменять И мы должны, как старожилы, Пришельцам новым место дать, — Спаси тогда нас, добрый гений, От малодушных укоризн, От клеветы, от озлоблений На изменяющую жизнь; От чувства затаенной
Федор Тютчев. «Есть и в моем страдальческом застое»
Есть и в моем страдальческом застое Часы и дни ужаснее других… Их тяжкий гнет, их бремя роковое Не выскажет, не выдержит мой стих. Вдруг все замрет. Слезам и умиленью Нет доступа, все пусто и
Федор Тютчев. «Осенний вечер»
Есть в светлости осенних вечеров Умильная, таинственная прелесть!.. Зловещий блеск и пестрота дерев, Багряных листьев томный, легкий шелест, Туманная и тихая лазурь Над грустно-сиротеющей землею И, как предчувствие сходящих бурь, Порывистый, холодный ветр порою,
Федор Тютчев. «На древе человечества высоком»
На древе человечества высоком Ты лучшим был его листом, Воспитанный его чистейшим соком, Развит чистейшим солнечным лучом! С его великою душою Созвучней всех на нем ты трепетал! Пророчески беседовал с грозою Иль весело с
Федор Тютчев. «Глядел я, стоя над Невой»
Глядел я, стоя над Невой, Как Исаака-великана Во мгле морозного тумана Светился купол золотой. Всходили робко облака На небо зимнее, ночное — Белела в мертвенном покое Оледенелая река. Я вспомнил, грустно-молчалив, Как в тех
Федор Тютчев. «Нет, не могу я видеть вас»
«Нет, не могу я видеть вас…» — Так говорил я в самом деле, И не один, а сотню раз, — А вы — и верить не хотели. В одном доносчик мой неправ — Уж