Федор Сологуб. «Равно для сердца мило»
Равно для сердца мило, Равно волнует кровь — И то, что прежде было, И то, что будет вновь, И темная могила, И светлая любовь. А то, что длится ныне, Что мы зовем своим, В
Федор Сологуб. «В стране сурового изгнанья»
В стране сурового изгнанья, На склоне тягостного дня, Святая сила заклинанья Замкнула в тайный круг меня. Кому молюся, я не знаю, Но знаю, что услышит Тот, Кого молитвой призываю, Кому печаль моя цветет. Его
Федор Сологуб. «Бай, люби ребенка, баюшки баю!»
Бай, люби ребенка, баюшки баю! Беленькую рыбку, баюшки баю, Зыбко убаюкай моего бебе В белой колыбельке, баюшки баю. Будешь, будешь добрый, улыбнусь тебе. Позабудь про буку, баюшки баю. Бьется в колыбельку басня о судьбе.
Федор Сологуб. «На Волге»
Плыву вдоль волжских берегов, Гляжу в мечтаньях простодушных На бронзу яркую лесов, Осенней прихоти послушных. И тихо шепчет мне мечта: «Кончая век, уже недолгий, Приди в родимые места И догорай над милой Волгой». И
Федор Сологуб. «Приветом роз наполнено купе»
Приветом роз наполнено купе, Где мы вдвоем, где розам две купели. Так радостно, что розы уцелели И в тесноте дорожного купе. Так иногда в стремительной толпе Есть голоса пленительной свирели. Шептаньем роз упоено купе,
Федор Сологуб. «В день воскресения Христова»
В день воскресения Христова Иду на кладбище, — и там Раскрыты склепы, чтобы снова Сияло солнце мертвецам. Но никнут гробы, в тьме всесильной Своих покойников храня, И воздымают смрад могильный В святыню праздничного дня.
Федор Сологуб. «Словно лепится сурепица»
Словно лепится сурепица, На обрушенный забор, — Жизни сонная безлепица Отуманила мой взор. Словно мальчик, быстро пчелами Весь облепленный, кричит, — Стонет сердце под уколами Злых и мелочных обид. Дата написания: 1889 год
Федор Сологуб. «Водой спокойной отражены»
Водой спокойной отражены, Они бесстрастно обнажены При свете тихом ночной луны. Два отрока, две девы творят ночной обряд, И тихие напевы таинственно звучат. Стопами белых ног едва колеблют струи, И волны, зыбляся у ног,
Федор Сологуб. «Если б я был себе господином»
Если б я был себе господином, Разделился бы на два лица, И предстал бы послушливым сыном Перед строгие очи Отца. Все, что скрыто во мне, как стенами, В этот час я пред ним бы
Федор Сологуб. «Целуя руку баронессы»
Целуя руку баронессы, Тот поцелуй я вспоминал, С которым я во время мессы К устам распятие прижал. Мне Эльза тихо говорила: «Благодарю, мой милый паж! Весь грех мой я тебе открыла, Меня врагам ты