Слышу голос милой, Вижу милый лик. Не моей ли силой Милый лик возник? Разве есть иное? В тишине долин Мы с тобой не двое, — Я с тобой один. Мне ль цветком измятым К
Думы черные лелею, Грустно грежу наяву, Темной жизни не жалею, Ткани призрачные рву, Ткани юных упований И туманных детских снов; Чуждый суетных желаний, Умереть давно готов. Грустно грежу, скорбь лелею, Паутину жизни рву И
Утомленный горячими ласками Обнаженных наложниц и жен, И куреньем восточным и сказками В сладострастный покой погружен, На подушках роскошного ложа Неподвижен и мрачен владыка, И у ног его трепетно лежа, Не поймут омраченного лика.
Если солнца в небе нет, Солнце сердцем заменю. Сердце ясный даст ответ Пеплу, дыму и огню. Сникнет пепел, сникнет дым, Догорит, виясь, огонь. Легким облачком ночным Прилетит небесный конь. Вот он, дивный, предо мной.
О, жизнь моя без хлеба, Зато и без тревог! Иду. Смеется небо, Ликует в небе Бог. Иду в широком поле, В уныньи темных рощ, На всей на вольной воле, Хоть бледен я и тощ.
Что имя? В звуке вещем — тайна. Она темна или ясна, Но все ж даются не случайно Нам, бедным людям, имена. Когда рождается Елена, Ее судьба — судьба Елен: Его или ее измена И
Смерть и сон, сестра и брат, Очень схожи меж собой. Брату всякий в свете рад, Все дрожат перед сестрой. Но порой, наоборот, Брата гонит человек, А иной сестру зовет: — Поскорей кончай мой век!
Лежу в траве на берегу Ночной реки и слышу плески. Пройдя поля и перелески, Лежу в траве на берегу. На отуманенном лугу Зеленые мерцают блески. Лежу в траве на берегу Ночной реки и слышу
Дорогой скучно-длинною, Безрадостно-пустынною, Она меня вела, Печалями изранила, И разум отуманила, И волю отняла. Послушен ей, медлительной, На путь мой утомительный Не жалуясь, молчу. Найти дороги торные, Веселые, просторные, И сам я не хочу.
Себе я покупаю смерть, Как покупают апельсины. Вон там, во глубине долины, Моя уже таится смерть. Желта, худа она, как жердь, И вся из малярийной глины, — Покорно выбираю смерть, Как выбирают апельсины. Дата