Постлалась белая, холодная постель, И, под стеклом, чуть живы воды! Сугроб высокий лег у ветхой изгороды… В лесах одна без перемены — ель! В господский сельский дом теснится вьюга в сени, И забелелося высокое
Пали меня, пали, златое! С твоих высот без облаков; Да снидет с неба отнятое Грехами у земных сынов!.. Когда бия неугасимо, Как ты, любовию горел К тому, кто благостью незримой Меня кормил, берег и
Город чудный, город древний, Ты вместил в свои концы И посады и деревни, И палаты и дворцы! Опоясан лентой пашен, Весь пестреешь ты в садах: Сколько храмов, сколько башен На семи твоих холмах!.. Исполинскою
Друзья! Мы на брегах Колочи. Врагов к нам близок стан; Мы сну не покоряем очи. Не слышим боли ран!.. Друзья, бодрей! Друзья, смелей! Не до покоя нам! Идет злодей, грозит злодей Москвы златым верхам!
Земное счастье мне давалось, Но я его не принимал К иному чувство порывалось, Иного счастья я искал! Нашел ли? — тут уста безмолвны… Еще в пути моя ладья, Еще кругом туман и волны, И
Шумят весенние дожди, Под ними зеленеют нивы, — Зачем же слышу я в груди Порой тоскливые порывы?.. Творец! Пошли свой чистый дождь: Омой с меня мой прах греховный; И будь ты пастырь мой духовный
Нет, други! сердце расщепилось И опустела голова… Оно так бойко билось, билось И — стало… чувства и слова Оцепенели… Я, бескрылый, Стою, хладею и молчу: Летать по высям нет уж силы, ?А ползать не
Под черною ночью, на белом коне, Скакал паладин по буграм, чрез овраги; И нет уж в нем силы и нет уж отваги; Но вдруг заяснел огонек в стороне: И радостно поднял усталые вежды, И
Не видеть слабостей чужих; Быть в чувстве гордости убогим; Быть очень кротким для других, А для себя быть очень строгим. Будь слеп для слабостей чужих! Будь в чувстве гордости убогим; И очень кроток для
«Свежо! Не завернем ли в хату?» — Сказал я потихоньку брату, А мы с ним ехали вдвоем. «Пожалуй, — он сказал, — зайдем!» И сделали… Вошли; то хата Малороссийская была: Проста, укромна, небогата, Но