Джон Китс. «К миру»
Мир! Отгони раздор от наших нив, Не дай войне опять в наш дом вселиться! Тройное королевство осенив, Верни улыбку на живые лица. Я рад тебе! Я рад соединиться С товарищами — с теми, кто
Джон Китс. «Спенсеру»
О Спенсер! Обожатель твой лесник, Пройдя твой лес, вчера с улыбкой милой Просил, чтоб я, твоей подвигнут силой, Впредь очищал английский мой язык. Сказитель эльфов! Кто ж из нас достиг — Из нас, живущих
Джон Китс. «Ода к осени»
Пора плодоношенья и дождей! Ты вместе с солнцем огибаешь мызу, Советуясь, во сколько штук гроздей Одеть лозу, обвившую карнизы; Как яблоками отягченный ствол У входа к дому опереть на колья, И вспучить тыкву, и
Джон Китс. «Осень»
Пора туманов, зрелости полей, Ты с поздним солнцем шепчешься тайком, Как наши лозы сделать тяжелей На скатах кровли, крытой тростником, Как переполнить сладостью плоды, Чтобы они, созрев, сгибали ствол, Распарить тыкву в ширину гряды,
Джон Китс. «При виде локона волос Мильтона»
Властитель числ органа, Певец надмирных сфер! Нам дух твой невозбранно Являет меру мер И всех начал начало. Но лишь глупцу пристало Твой славить прах И, тщась почтить возвышенный твой гений, Пытаться гимн для скорбных
Джон Китс. «К звезде»
О, если б вечным быть, как ты, Звезда! Но не сиять в величье одиноком, Над бездной ночи бодрствуя всегда, На Землю глядя равнодушным оком — Вершат ли воды свой святой обряд, Брегам людским даруя
Джон Китс. «Море»
Шепча про вечность, спит оно у шхер, И вдруг, расколыхавшись, входит в гроты, И топит их без жалости и счета, И что-то шепчет, выйдя из пещер. А то, бывает, тише не в пример, Оберегает
Джон Китс. «Стихи, написанные в Шотландии…»
Прожившему так мало бренных лет, Мне довелось на час занять собою Часть комнаты, где славы ждал поэт, Не знавший, чем расплатится с судьбою. Ячменный сок волнует кровь мою. Кружится голова моя от хмеля. Я
Джон Китс. «Подражание Спенсеру»
Покинул день восточный свой дворец И ввысь шагнул и, став на холм зеленый, Надел на гребень огненный венец. Засеребрись, ручей, еще студеный, По мхам скользит ложбинкой потаенной И все ручьи зовет с собой туда,
Джон Китс. «Строки»
В тиши, неслышимый, незримый, Я ускользнул из рук любимой, Бессильных в томности серебряного сна. Кто скажет, зная их касанье, Когда безумней обаянье: Когда она жестока иль нежна? Как влажен взгляд! Как ласково уста манят,