Ой ты, жизнь моя, былинушка, До седых дошла седин! На завалинке старинушка Прохлаждаюся один. На зеленой на проталинке Травка свежая блестит. Вряд ли деда на завалинке Кто сегодня навестит. Пьян народ погодой вешнею, Разбрелися
Задержаны и арестованы три народных певца, распевающих по дворам песни революционного содержания. Размахнулся б я басней задорною, Распростясь на минуту с кручиною, Да боюсь, чтобы слезы не брызнули Под веселой личиною. А и спел
(К провалу тройственной конференции «по разоружению»). «Друг» «другу» вежливо «прощупавши» бока, — Где — больно? Где — не больно? Где можно «прямиком» нажать, а где — «окольно»?- Нашли, что будет с них пока. Без
«Октябрьским» праздникам не все, не все им рады, Не все любуются на красные парады. В то время как одни Восторженно встречают эти дни, Другие предаются плачу, Пытаясь разрешить мудреную задачу: «Какие силы нас спасут?
Стоит кулак и чешет бороду: «Ох-хо-хо-хо! Дела-дела! Опять комиссия из городу: Каких явилось два орла! Имел я добрых две винтовочки. Приберегал их до поры. Ждал измененья обстановочки. У, псы, едят вас комары! Нашли винтовки
Сегодня «День советской пропаганды» — Призыв для тех, кого объяла лень. Пропагандист, как я, не ждет команды: Я бью в набат уже не первый день. Враг опьянен безумною отвагой, Идет к концу неразрешенный спор,
(Внушение по радио) Нью-Йорк, 10 апреля. В Бостоне были сделаны опыты внушения по радио. С центральной станции спикер в определенный час заявил многочисленным слушателям: «Я прошу вас выполнить то, что я скажу. Слушайте меня.
С весны, все лето, ежедневно По знойным небесам он плыл, сверкая гневно, — Злой, огнедышащий дракон. Ничто не помогло: ни свечи у икон, Ни длиннорясые, колдующие маги, Ни ходы крестные, ни богомольный вой: Ожесточилася
О славной коннице советской Кричит со злобой вражий стан: Всей подлой панщине шляхетской Урок жестокий ею дан. А ну, гей-гей, Седлай коней, Ударимте сильней, Чтоб в этот раз Панов от нас Ни бес, ни
Тщетно рвется мысль из рокового круга. В непроглядной тьме смешались все пути: Тайного врага не отличить от друга… И стоять нельзя, и некуда идти… Здесь — навис обрыв, а там — развалин груда; Здесь