У барыни одной Был пес породы странной С какой-то кличкой иностранной. Был он для барыни равно что сын родной: День каждый собственной рукой Она его ласкает, чешет, гладит, — Обмывши розовой водой, И пудрит
Над высохшим Ингулом С ружьем в руках бреду, Поля рабочим гулом Полны: косьба в ходу. Блестят на солнце косы, Стучат о сталь бруски, Широкие покосы Ложатся до реки. Мелькают часто грабли, Вязальщицы в поту.
Посвящается Ленинграду По случаю открывающейся сегодня в нем второй — юбилейной — сессии ЦИК СССР IV созыва Гремя, прошел годов десятисменный ряд. Бессильно злобствуя, как десять лет назад, Враги сулят нам путь погибельно-ненастный. И
Угрюмый страж порядка, Средь шумной мостовой, Во времена былые Стоял городовой. Смотрел он, хмуря брови, Туда, сюда, кругом, Постукивая грозно Тяжелым сапогом. Гроза простого люда, Подвального жильца, Он весь тянулся в струнку У барского
(Московская картинка с натуры) Буржуй одет «под пролетария». Безбожный прежде горожанин, Он у отца у Истукария Теперь первейший прихожанин. На голос звона колокольного Он нынче мчит, как угорелый, И средь народа богомольного Он разговор
I. Сбор «Умерь ты свой проклятый храп!» «А что?» — ворчит со сна Арап Кудлаю. «Да то: прислушайся ты к лаю, Что поднялся на все село». «Псы, вправду, чтой-то лают зло: И визг, и
(с древнегреческого) Фалей, лукавый грек, сквалыжный плут-купец. Корил носильщика Демада: «Обол? За этот груз? Опомнись, голубок, Корзина не ахти какая уж громада. Будь я моложе, сам я б снес ее домой, А ты —
Сказка Жил на свете царь Тофута. Вот и сказочка вся тута! Аль уж больно коротка? Что ж, я этим не торгую: Рассказать могу другую. Ну, начнем издалека. Чтобы все довольны были, Дам вам сказку
«Андрюха — вот столяр! Андрюха. — вот мастак!» С кем речь ни заведи, с мальцом аль со старухой, Все не нахвалятся Андрюхой. Захвален под конец был бедный, парень так, Что стал, как, ошалелый. «Постойте
(Из дневника) С мигренью адскою проснулся поутру. Всю ночь меня во сне (ты видишь сны, читатель?) Тащил какой-то черт в какую-то дыру: «Пожалуйте… в котел… мусью баснописатель!» Все это — не к добру. «Жена!»