Жар упал. На берег моря Шумно в сад толпа валит, И кругом, по звонкой лаве, Экипажей рой летит… Звон колес, и блеск, и хохот… Крик и щелканье бичей!.. Все-то к саду мчится, к морю,
Боже! как смотришь на эти лиловые горы, Ярко-оранжевый запад и бледную синь на востоке, Мраком покрытые виллы и рощи глубокой долины; На этот город, прилепленный к горному склону, Белые стены, покрытые плющем густым, кипарисы,
«Нет! прежней Нины нет! Когда я застаю. Опомнясь вдруг, себя пред образом лежащей. Молиться жаждущей, но слов не находящей, И чувствую, как жжет слеза щеку мою. И наболела грудь, тоскуя в жажде знойной, —
Осердившись, кастраты, Что я грубо пою, Злобным рвеньем объяты, Песнь запели свою. Голоса их звенели, Как чистейший кристалл; В их руладе и трели Колокольчик звучал; Чувства в дивных их звуках Было столько, что вкруг
Пахнет сеном над лугами… В песне душу веселя, Бабы с граблями рядами Ходят, сено шевеля. Там — сухое убирают; Мужички его кругом На воз вилами кидают… Воз растет, растет, как дом. В ожиданьи конь
Новая, светлая звездочка В сумрак души моей глянула! Это она, моя девочка! В глазках ее уже светится Нечто бессмертное, вечное, Нечто, сквозь мир сей вещественный Дальше и глубже глядящее… Дата написания: 1856 год
(Четыре картины) 1 Давно ль была она малютка, Давно ль вся жизнь ее была Лишь смех, да беганье, да шутка, Как сон легка, как май светла? И вот — ласкаясь и безгласно, Она глядит
Все вокруг меня, как прежде — Пестрота и блеск в долинах… Лес опять тенист и зелен, И шумит в его вершинах… Отчего ж так сердце ноет, И стремится, и болеет, Неиспытанного просит И о
Вот уж и гроб!.. и она Тихо лежит меж цветов… Что же за призраки вкруг В белых одеждах стоят? Светлых ли грез ее рой, Светлых мечтаний, надежд, — Спутницы жизни ее? Те, с кем
Она еще едва умеет лепетать, Чуть бегать начала, но в маленькой плутовке Кокетства женского уж видимы уловки: Зову ль ее к себе, хочу ль поцеловать И трачу весь запас ласкающих названий — Она откинется,