Татарское, дремучее Пришло из никогда. К любой беде липучее. Само оно — беда. Дата написания: ?
«В санех сидя, отправляясь путем всея земли…» (Поучение Мономаха детям) 1 Прямо под ноги пулям, Расталкивая года, По январям и июлям Я проберусь туда… Никто не увидит ранку, Крик не услышит мой, Меня, китежанку,
Так вот он — тот осенний пейзаж Которого я так всю жизнь боялась: И небо как пылающая бездна, И звуки города, как с того света Услышанные, чуждые навеки. Как будто все, с чем я
Я к розам хочу, в тот единственный сад, Где лучшая в мире стоит из оград, Где статуи помнят меня молодой, А я их под невскою помню водой. В душистой тиши между царственных лип Мне
Косноязычнный славивший меня Еще топтался на краю ээстрады. От дыма сизого и тусклого огня Мы све уйти, конечно, были рады. Но в путанных словах вопрос зажжен, Зачем не стала я звездой любовной, И стыдной
Приду туда, и отлетит томленье. Мне ранние приятны холода. Таинственные, темные селенья — Хранилища молитвы и труда. Спокойной и уверенной любови Не превозмочь мне к этой стороне: Ведь капелька новогородской крови Во мне —
О нет, я не тебя любила, Палима сладостным огнем, Так объясни, какая сила В печальном имени твоем. Передо мною на колени Ты стал, как будто ждал венца, И смертные коснулись тени Спокойно юного лица.
Заболеть бы как следует, в жгучем бреду Повстречаться со всеми опять, В полном ветра и солнца приморском саду По широким аллеям гулять. Даже мертвые нынче согласны прийти, И изгнанники в доме моем. Ты ребенка
Не дышали мы сонными маками, И своей мы не знаем вины. Под какими же звездными знаками Мы на горе себе рождены? — И какое кромешное варево Поднесла нам январская тьма? И какое незримое зарево
Так под кровлей Фонтанного Дома, Где вечерняя бродит истома С фонарем и связкой ключей, Я аукалась с дальним эхом, Неуместным смущая смехом Непробудную сонь вещей, Где, свидетель всего на свете, На закате и на