Андрей Белый. «Асе»
Едва яснеют огоньки. Мутнеют склоны, долы, дали. Висят далекие дымки, Как безглагольные печали. Из синей тьмы летит порыв… Полыни плещут при дороге. На тучах — глыбах грозовых — Летуче блещут огнероги. Невыразимое — нежней…
Андрей Белый. «Пещерный житель»
Я — инок темный — Нищ и гол; Мне был глагол, Как гром Огромный, — Когда, качая воздух, Дол, Взошел На тверди облак Громный: — «Я — Двери душ; И Я Твой дом! —
Андрей Белый. «Маскарад»
(М. Ф. Ликиардопуло) Огневой крюшон с поклоном Капуцину черт несет. Над крюшоном капюшоном Капуцин шуршит и пьет. Стройный черт, — атласный, красный, — За напиток взыщет дань, Пролетая в нежный, страстный, Грациозный па д’эспань,
Андрей Белый. «Тоска»
Вот на струны больные, скользнувши, упала слеза. Душу грусть oбуяла. Все в тоске отзвучало. И темны небеса. О Всевышний, мне грезы, мне сладость забвенья подай. Безнадежны моленья. Похоронное пенье наполняет наш край. Кто-то Грустный
Андрей Белый. «Близкой»
Мне цветы и пчелы влюбленные рассказали не сказку — быль. 1 В окнах месяц млечный. Дышит тенями ниш. Однообразно, извечно — Шепчет Темная Тишь. Зототая свеча дымится В глухую мглу. Королевне не спится: —
Андрей Белый. «Рок»
Твердь изрезая молньи жгучей Копиевидным острием, Жизнь протуманилась — и тучей Ползет в эфире голубом. Всклубились прошлые годины Там куполами облаков. А дальше — мертвые стремнины В ночь утопающих веков. За жизнь, покрытую обманом,
Андрей Белый. «На площади»
Он в черной маске, в легкой красной тоге. И тога щелком плещущим взлетела. Он возглашает: «Будете как боги». Пришел. Стоит. Но площадь опустела. А нежный ветер, ветер тиховейный, К его ногам роняет лист каштана.
Андрей Белый. «Образ вечности»
(Бетховену) Образ возлюбленной — Вечности — встретил меня на горах. Сердце в беспечности. Гул, прозвучавший в веках. В жизни загубленной образ возлюбленной, образ возлюбленной — Вечности, с ясной улыбкой на милых устах. Там стоит,
Андрей Белый. «Солнце»
Автору «Будем как Солнце» Солнцем сердце зажжено. Солнце — к вечному стремительность. Солнце — вечное окно в золотую ослепительность. Роза в золоте кудрей. Роза нежно колыхается. В розах золото лучей красным жаром разливается. В
Андрей Белый. «Рождество»
Трещит заискренным забором Сухой рождественский мороз… И где-то ветер вертким вором Гремит заржавленным запором; И сад сугробами зарос. И те же старые турусы Под бородою Иеговы… О, звезды — елочные бусы, — И ты.