В стране лучей, незримой нашим взорам, Вокруг миров вращаются миры; Там сонмы душ возносят стройным хором Своих молитв немолчные дары; Блаженством там сияющие лики Отвращены от мира суеты, Не слышны им земной печали клики,
Рассевается, расступается Грусть под думами под могучими, В душу темную пробивается Словно солнышко между тучами! Ой ли, молодец? Не расступится, Не рассеется ночь осенняя, Скоро сведаешь, чем искупится Непоказанный миг веселия! Прикачнулася, привалилася К
Из цикла «Крымские очерки» Как чудесно хороши вы, Южной ночи красоты: Моря синего заливы, Лавры, скалы и цветы! Но мешают мне немножко Жизнью жить средь этих стран: Скорпион, сороконожка И фигуры англичан. Дата написания:
Когда природа вся трепещет и сияет, Когда ее цвета ярки и горячи, Душа бездейственно в пространстве утопает И в неге врозь ее расходятся лучи. Но в скромный, тихий день, осеннею погодой, Когда и воздух
Ой, каб Волга-матушка да вспять побежала! Кабы можно, братцы, начать жить сначала! Ой, кабы зимою цветы расцветали! Кабы мы любили да не разлюбляли! Кабы дно морское достать да измерить! Кабы можно, братцы, красным девкам
Пусто в покое моем. Один я сижу у камина, Свечи давно погасил, но не могу я заснуть. Бледные тени дрожат на стене, на ковре, на картинах, Книги лежат на полу, письма я вижу кругом.
1 Кто веслом так ловко правит Через аир и купырь? Это тот Попович славный, Тот Алеша-богатырь! 2 За плечами видны гусли, А в ногах червленый щит, Супротив его царевна Полоненная сидит. 3 Под себя
Растянулся на просторе И на сонных берегах, Окунувши морду в море, Косо смотрит Аюдаг. Обогнуть его мне надо, Но холмов волнистый рой, Как разбросанное стадо, Все толпится предо мной. Добрый конь мой, долго шел
Я верю в чистую любовь И в душ соединенье; И мысли все, и жизнь, и кровь, И каждой жилки бьенье Отдам я с радостию той, Которой образ милый Меня любовию святой Исполнит до могилы.
Мой строгий друг, имей терпенье И не брани меня так зло; Не вдруг приходит вдохновенье, Земное бремя тяжело; Простора нет орлиным взмахам; Как Этны темное жерло, Моя душа покрыта прахом. Но в глубине уж